Мост в Хейвен
Шрифт:
— Но ты же многому научилась, Абра.
— Ой, Джошуа, лучше бы я этого не знала. — Она с трудом улыбнулась, когда Бесси принесла их заказ.
Сьюзен приготовила коктейли:
— Я рада, что ты вернулась, Абра. — Абра ответила, что и она рада снова вернуться домой. Джошуа заметил, что Сьюзен не назвала Хейвен домом. Она перевела взгляд с Абры на Джошуа: — Рада видеть тебя, Джошуа. — Официантка отошла, но несколько раз поглядывала в их сторону.
Абра взяла свой гамбургер и надкусила, потом еще раз. Услышав, как она застонала от удовольствия, Джошуа обрадовался.
— Я в раю. — Девушка посмотрела на его тарелку: — Ты будешь есть?
— Не могу, так интересно смотреть, как ешь ты.
— Все-таки гамбургеры Оливера лучшие. Франклин не позволял мне есть ни гамбургеры, ни чипсы. Не давал пить газировку. — Она еще откусила, явно наслаждаясь едой. — Плохо для кожи, слишком много калорий. — Она снова успокоилась и заговорила, поведала ему о своей жизни с мужчиной, который полностью контролировал ее.
— Наверное, не стоило рассказывать тебе все это.
— Почему?
— Тебе неприятно.
Он сделал усилие, чтобы не показать, насколько она права.
— Твои рассказы не могут изменить мои к тебе чувства, Абра. — Это пока все, что он ей скажет, этого будет достаточно.
Они еще посидели в кафе, потом перебрались на площадь. Абра уже поделилась с Джошуа основными событиями своей жизни; теперь она делилась чувствами. Он многое читал между строк, такое, о чем девушка сама не подозревала. Снова вернулась боль тех лет, когда Абра была слишком маленькой, чтобы понять или хотя бы ясно помнить происходящее. Ей необходимо поговорить с папой.
Глухо пробили часы на башне. Абра повернулась и посмотрела на циферблат;
— Полночь! Я совсем тебя заговорила, а ты все время молчал.
— Я тебя слушал. — Его рука лежала на спинке скамейки у нее за спиной. — Знаешь, если мы еще немного посидим, можем и позавтракать у Бесси. Когда ты должна возвращаться домой?
— Питер — то есть папа — знает, что я с тобой. Он не будет беспокоиться, даже если мы прогуляем всю ночь.
— Рад слышать, что я такой надежный.
Абра придвинулась к нему ближе и положила голову на плечо.
— Спасибо, Джошуа, что выслушал меня. — Она вдруг выпрямилась: — Тебе во сколько на работу?
— В семь.
— Ой! Прости, пожалуйста. — Она вскочила и потянула его за руку. — Ты должен отправляться домой, чтобы хоть немного поспать.
— Только если ты согласишься встретиться завтра и пойти туда, куда хочу я.
— Если ты настаиваешь.
— Мы начали встречаться только в Агуа-Дульсе. — Он взял ее за руку. — Нужно наверстывать время.
* * *
Иан Брубейкер сказал, что лучшим местом для уроков Абры будет церковь Хейвена, потому что паства единодушно согласилась вложить деньги в покупку рояля. Благодаря связям Брубейкера им удалось купить концертный рояль по выгодной цене. Никто не стал возражать, когда Иан спросил разрешения у пастора Зика и совета старейшин проводить уроки с Аброй на этом инструменте.
Иан по-прежнему
Все шло хорошо до сегодняшнего дня. Она никак не могла сосредоточиться, путалась с нотами, никак не могла найти место, откуда нужно играть. Девушка огорчилась и вскинула руки, сдерживая желание ударить кулаками по клавишам. Рояль не виноват в том, что пальцы ее не слушаются.
Иан положил руку ей на плечо:
— На сегодня хватит. Понадобится время, чтобы вернуть прежнее мастерство. Увидимся в воскресенье.
Абра собрала свои ноты. Но не пошла домой, а отправилась в церковный офис, где Айрин обняла ее, а потом показала на кабинет пастора Зика:
— Заходи. Мне нужно ненадолго уйти.
Пастор Зик поднялся из-за стола и обнял ее. Он потерся подбородком о ее макушку, потом отпустил и пригласил сесть, а сам устроился напротив.
— Я как раз собирался пройти в храм и послушать, как ты играешь. Урок уже закончился?
— Да. И хорошо, что вы не слышали. Сегодня я ничего не могла сыграть без ошибок.
Он покачал головой:
— Отвлекают мысли?
Эти мысли появились давно и стали для нее незаживающей раной.
— Мне нужно задать вам вопрос.
— Спрашивай, конечно.
У нее было странное ощущение, словно он знает, о чем именно она хочет спросить. И даже теперь, когда пришло время, она не была уверена, что сможет произнести слова сквозь сердечную боль и сжатое горло.
— И пожалуйста, — попросила она, — скажите мне на этот раз правду. — Она заметила искорку боли в его глазах.
— Я всегда говорил правду.
Действительно? Наверное, он просто не понимал, что произошло. Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Вы винили меня в смерти мамы Марианн? — Он сначала удивился, потом огорчился. — Только не отвечайте, пожалуйста, пока не подумаете.
Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Прошло достаточно времени, и Абра уже подумала, не пора ли ей уходить. Она была готова подняться, когда он вздохнул и заговорил слабым голосом:
— Не сознательно. — Он посмотрел ей в глаза, ничего не утаивая. — Хотя понимаю, почему ты могла так подумать. Я настолько погрузился в скорбь, что совсем не мог думать о нуждах других, только о своих собственных. — Он зажал ладони между коленями и пристально смотрел на нее. — И самое мое страшное испытание связано с тобой. Я не хотел тебя отдавать. Но Господь дал мне отчетливо понять, что именно этого Он требует от меня. Меня могли вызвать в любое время дня и ночи, а Джошуа был еще мальчишкой. Я не мог взвалить на него такую ответственность. Однажды я уже отверг путь, который мне предлагал Господь, а потом пришлось за это расплачиваться.