Мост висельников
Шрифт:
— Прелестно, — сухо сказала я, заставив его рассмеяться, и Чейз протянул мне тряпку, чтобы я вытерла ее.
— Возможно, мы немного переборщили, колибри, — признался Фокс, подходя ближе, чтобы тоже поцеловать меня, и я заметила брызги крови на его щеке.
— Похоже, мы чуть не пропустили все, — сказала я, и Чейз ухмыльнулся.
— Мы подлатали его достаточно, чтобы выиграть нам еще несколько часов — в зависимости от того, сколько еще ты хочешь, чтобы это продолжалось? — Ответил Чейз.
Я поджала губы, неуверенная в ответе на этот вопрос, и отошла от них в сторону задней части лодки.
Запах смерти и
Шон был лишь оболочкой того человека, которым он когда-то был. Он был изможденным, с ввалившимися щеками, бесчисленные раны, которые мои мальчики нанесли ему своими различными формами пыток, оставили его тело изломанным, не подлежащим восстановлению, каждая крупица высокомерия и ложной харизмы была стерта, пока от него не осталось ничего. Именно так все и должно было быть.
Сейчас он был таким же жалким снаружи, каким всегда был внутри, и последние несколько раз, когда я навещала его, только подтвердили мне, что каждая частичка злобного, извращенного злодея, которая когда-то так сильно присутствовала в нем, была раздавлена.
Он больше был никем. Не гангстером и не язычником, не грешником и не насильником. Просто забытая душа со сломленным духом, у которой больше не осталось ничего, кроме как страданий за свои грехи.
На палубе было много крови, и терпкий запах горелой кожи показал мне, где они прижгли рану, которая могла убить его до моего прибытия.
— Я пришла посмотреть, как умирает монстр, — сказала я, заставив Шона вздрогнуть, когда он узнал мой голос, его голова повернулась в мою сторону, и та жуткая преданность, которая слишком часто появлялась в последнее время, осветила его голубые глаза. — Но все, что я здесь вижу, — это собаку, которую слишком много раз пинали. Хотя, возможно, это оскорбление для собаки.
Шон попытался заговорить сквозь кляп, и Чейз посмотрел на меня, ожидая одобрения, чтобы вытащить его, на что я мягко кивнула.
— Ты пришла, чтобы положить конец моим страданиям, сладенькая? — Шон захрипел, и Рик сделал целенаправленный шаг к нему, который я остановила, положив руку ему на грудь и покачав головой.
— Он не имеет права называть тебя так, — прорычал Рик, но я просто пожала плечами.
— Это просто прозвище. Прозвище, произнесенное злым ветром, которое скоро будет забыто, когда солнце вернется, чтобы прогнать его.
— Я ничего такого не имел в виду, — пробормотал Шон, вздрагивая, когда посмотрел на Маверика. И хотя раньше его страх приносил мне какое-то удовлетворение, теперь я чувствовала лишь пустоту, глядя на него.
— Я устала, — объявила я, переводя взгляд между моими мальчиками и позволяя им увидеть правду об этом. — И, насколько я понимаю, это продолжается более чем достаточно долго.
— Я согласен, — мгновенно сказал Джей-Джей, и Фокс кивнул, хотя я могла сказать, что он никогда бы не остановился, если бы я хотела, чтобы эти страдания были бесконечными, но с меня хватит, и я просто хотела жить дальше.
— Рик? — Тихо спросила я, игнорируя Шона, когда он начал хныкать, подползая ко мне на коленях, как будто он всерьез думал, что я могу спасти его сейчас.
Глаза Маверика потемнели,
— Единственное место, где я хочу быть, — это на солнце с тобой, красавица. И остальные эти придурки тоже, я думаю, — грубо сказал он, и я кивнула, зная, что, несмотря на пытки, которыми он наслаждался, подвергая Шона с тех пор, как мы схватили его, он тоже был готов двигаться дальше. Он уже потерял годы своей жизни в одной тюрьме, и теперь ему не нужно было попадать в ловушку в другой, запертый в этом вечном цикле попыток уничтожить своих демонов, уничтожив человека, ответственного за них.
— Эйс? — Спросила я, глядя на него.
Теперь у него не было повязки на глазу. На самом деле, я не могла вспомнить, когда он надевал ее в последний раз, и вид его великолепного лица, отливающего серебром в лунном свете, заставил меня снова почувствовать себя безнадежной маленькой девочкой, бесконечно влюбленной в мальчиков, которые ее окружали, и не знающей, что делать с такими сильными чувствами.
— Да, — сказал он наконец, глядя на Шона с насмешкой. — Мне тоже надоело тратить время на него.
Я улыбнулась ему, твердо кивнув, и он наклонился, чтобы поднять ведро кеты, прежде чем выбросить его в море за кормой лодки. Мелькнувший плавник дал мне понять, что сегодня вечером на охоте были не только мы, но и другие существа, готовые взять свою добычу.
— Пожалуйста, — прохрипел Шон, стоя передо мной на коленях, и я вздрогнула, когда он потянулся к моей ноге, отступая в сторону, чтобы он не дотронулся до меня.
— Что? — Спросила я, даже не взглянув на него сверху вниз, а просто бесстрастно наблюдая. Я даже больше не чувствовала к нему ненависти. Я только что закончила. И он тоже скоро закончит.
— Скажи мне, что я что-то значил, сладенькая. Скажи мне, что ты забрала мою силу себе.
Я сделала паузу, обдумывая его слова, и покачала головой Рику, когда он снова попытался подойти ближе.
— Что-то значил? — Недоверчиво спросила я его, когда Джей-Джей и Фокс тоже бросили ведра кеты в воду, и море забурлило от движения, поскольку на их пиршество было вызвано еще больше хищников. — Я уже забыла тебя, Шон. Ты всего лишь пятно на платье, которое я больше не надену, и в момент твоей смерти я брошу эту поношенную одежду в огненную яму и выдохну остатки тебя, как дым из моих легких. Мои мысли никогда больше не направятся в твою сторону. Ни один из нас не обратит на тебя даже мимолетной мысли. Мы будем цельными, удовлетворенными и любимыми, в то время как мир забудет, что ты когда-либо был здесь, чтобы пометить это место пятном своей нечестивой души. Так что пока я буду наслаждаться твоими криками, а потом, когда ты закончишь истекать кровью, я отпраздную твою кончину с четырьмя мужчинами, которые любят меня больше самой жизни. Завтра взойдет солнце, и мы будем смотреть на него все вместе, забыв, что ты когда-либо был здесь, чтобы затемнить яркость нашего мира. Мы все будем свободны от тебя и всего, что связано с тобой, навсегда. Ты ничто. Ты всегда был никем, и теперь пришло время наконец признать этот факт.