Мост
Шрифт:
— Отлично. Вы на правильном пути. Скажите, страдаете ли вы от частой смены настроения?
— Нет. Не страдаю.
— Чувствуете ли вы агрессию в отношении людей?
— Нет.
— Животных?
— Нет.
— Своего начальства?
— Нет.
— Автоматических помощников и электронных систем?
— Да, черт побери! Чувствую прямо сейчас. Нельзя ли побыстрее?
Мой нарушитель, вполне возможно, в этот самый момент уже добрался до потерпевших.
— Спасибо, что поделились своим переживанием. Это был важный
— Сегодня утром я пнул тапочки с автоподъездом к кровати.
— Вы боялись их, чувствовали, что они за вами следят?
— Нет, я случайно их задел.
— Напряжение мышц вашей шеи сейчас говорит о том, что вы недостаточно искренни.
— Послушайте! Я гармонизатор и нахожусь здесь по служебному вопросу. Вас должны были предупредить о моем прибытии.
— Простите, но анализ вашей биометрии на входе показал, что вы — сантехник. Вы стесняетесь своей профессии потому что считаете ее недостаточно престижной?..
Полчаса спустя я шагал по бледно-желтому коридору мимо светящихся панелей и закрытых полукруглых дверей. Доктор, рабочий номер 375, старалась не отстать от меня, громко стуча каблуками по матовому светящемуся полу.
— Мы, конечно, получили сообщение о вашем визите, но вы приехали раньше рассчитанного срока.
— Я торопился!
— Система входного контроля почему-то распознала вас как сантехника и направила на вход для обычных посетителей. Вероятно, произошла ошибка.
— Вероятно!
Бледно-матовый, желтовато-мутный коридор казался бесконечным.
Она попыталась догнать меня, но тугой желтоватый шелк ее халата не давал широко шагать.
— Простите, но мы не оформили с вами временное соглашение о согласии на рабочие отношения первого уровня… Незапланированный вербальный контакт…
Я чуть притормозил и принял ее запрос. Доктор была вполне миловидной женщиной, но белесо-желтый фирменный цвет ее одежды меня безмерно раздражал. И голос у нее был точь-в-точь как у того автомата. После получасового допроса я уже не мог его слышать. Я постарался спрятать свое раздражение.
— Мне нужно срочно увидеть пострадавших, которых доставили к вам сегодня.
— Да, конечно. Ваш коллега уже на месте.
— Мой коллега?
— Он прибыл сразу за вами, и мы не заподозрили ошибки. Но потом он спросил про вас, и выяснилось это досадно недоразумение. Вы можете вместе с ним понаблюдать за групповой терапией пострадавших.
Доктор, видимо, очень хотела исправить ситуацию.
Длинный коридор наконец-то кончился, и мы вышли в небольшое темное помещение. За стеклянной стеной был виден круглый зал, залитый все тем же желтоватым светом, на сиденьях, составленных по кругу в несколько рядов, сидели люди.
В центре круга ведущий, транслируемый на голографическую
— Если тщательно выполнять все правила, вы никогда не подвергнетесь опасности… Главная ценность нашего мира — это право человека на личное пространство… Мы не допустим, чтобы другие люди нарушили ваш комфорт, покусились на ваше личное время и территорию… Обязанность каждого — соблюдать безопасную дистанцию, установленную директивами…
У стеклянной стены стоял Шизик.
— Дружище, ну вот и ты! Ну как, много диагнозов?
— Что вы тут делаете?
Он удивленно развел руками.
— Я в усиление направлен. Как только ты стартанул, начальство сразу меня на ковер и отправили следом. Я же твой помощник, в конце-то концов. Пора начинать помогать. Все честь по чести! — он показал на коммуникаторе рабочее задание, точно такое же, как у меня. — Хорошо, что отправили! — он подмигнул мне.
— Ладно… давайте к делу… Я подошел к стене и посмотрел на людей. Они не выглядели испуганными или дезориентированными. Некоторые явно скучали.
— Мне нужно поговорить с ними, — прошептал я доктору.
Она посмотрела на меня с ужасом:
— Согласно инструкциям, сейчас этим людям нужен ментальный покой. Контакты, даже запланированные и разрешенные, считаются губительными для психики, только что перенесшей потрясение.
Один из пострадавших широко зевнул.
— Может быть, среди них есть те, кто пострадал… не сильно или в меньшей степени?
Доктор покачала головой с сомнением.
— Нет. Все люди, которых вы видите, получили тяжелый шок. Но некоторое количество пострадавших действительно были признаны практически здоровыми. Они отправились домой.
— А они говорили что-нибудь? — уточнил я.
— Да, — призналась она неохотно. — Около десяти человек сказали, что не могут тут задерживаться, так как они ожидают… приезда родителей.
Я озадаченно посмотрел на нее.
— Но ведь сообщение было ложным!
— Да, конечно. Но эти люди сказали, что после уже самостоятельно написали или позвонили родным и назначили встречу.
В такое верилось с трудом, но шутить доктор явно не умела. Я еще раз внимательно оглядел зал.
— Кто-то из посторонних входил с ними в контакт?
— Сейчас эти люди нуждаются в полном ментальном покое. Контакты запрещены…
— Благодарю, я понял, большое спасибо! — прервал я поток слов.
— Тогда я прощаюсь. Перед уходом хочу напомнить, что вам выделена палата с возможностью проживания и питания.
Шизик посмотрел на меня с интересом. Я постарался ответить так мягко, как только мог.
— Кажется, мы выяснили, что эта… диагностика была ошибкой?
Кажется, я случайно нарушил допустимую зону приближения, но я контролировал себя из последних сил. Она посмотрела на меня слегка испуганно.