Мосты, гордыня, фальшь...
Шрифт:
Ей было больно. Она давно себя не чувствовала такой потерянной и опустошенной. Инга знала, что ни к кому нельзя привязываться, случайные связи так и останутся случайными связями. И от этого никуда не деться. Она сама изначально знала, на что шла. Но от этого менее больно не становилось. Она опять привязалась, она опять поверила в счастье. Но этот человек тоже уезжает также, как и Антоний. Каждые ее новые отношения были лишь попыткой обмануть подсознание. Каждый раз она делала это, потому что надеялась, что на этот раз все будет серьезно, но каждый раз все оказывалось не так, как она хотела. Ей очень одиноко и тоскливо. Ей нужен человек, которому можно довериться, забыться в его объятиях, поделиться своими переживаниями. Но все временно, как бег по замкнутому кругу. Люди вокруг нее сменяются так быстро, как декорации в фильме. Новые знакомства, попытка завязать отношения, что – то наподобие привязанности и болезненное
– А это правда что у тебя был роман с … ? – интересуется ехидная соседка по общежитию.
– С чего ты взяла? – удивленно поднимает на нее глаза Инга.
– Слухи такие ходят по общежитию, – с издевкой не унимается та. – Ты, наверное, очень страдаешь ведь он уехал также как и Антоний, правда? – пытается говорить ее собеседница сочувственным голосом, а глаза так и светятся от плохо скрываемого злорадства.
– Пусть те, кто распускает слухи, сами и придумают, как я буду дальше жить, – коротко ответила Инга и удалилась.
Она была совершенно подавлена, ее достали уже эти вездесущие люди, распускающие разные слухи все про всех знающие и придумывающие даже то, чего не было. Хотя была в этом и доля правды.
Инга знала, что это нормально в не очень большой компании мужчин и женщин, у которых совершенно ничего не происходит в жизни, дни которых пусты, скучны и неинтересны, придумывать различные слухи об окружающих.
– Ничего не поделаешь, переживу и это, – устало закрыла глаза Инга, желая погрузиться в спасительный сон. Но сон не шел, бессонница последнее время стала ее роком.
Она очень устала. Зачем она это делает? Зачем она заводит отношения с двумя мужчинами одновременно, один из которых женат? Она знает, что это мерзко по отношению к ним обеим, жене и детям. Инга знает, что в этом маленьком местечке ничего не утаишь, но совершенно ничего не может с этим поделать. Она словно бы включила режим самоуничтожения. Когда она сюда приехала, ей казалось, что здесь очень много разнообразных людей, так, что она не могла всех запомнить. Сначала у нее завязались отношения с Антонием. Это было так по – настоящему, но он уехал … Не обделенная мужским вниманием, что ей очень льстило, добавляло ярких красок в ее рутинную жизнь, она избавлялась от тоски. Ей было интересно проводить время с Денисом, они много шутили и флиртовали, часто проводили вместе вечера, и потому стало полной неожиданностью даже для нее то, что однажды, после бурного веселья, она проснулась в объятиях Макса. Порой ее поступки удивляли даже ее. Это получилось само собой, она не собиралась завершать так вечер. Теперь между ней и Максом завязалась какая – то невидимая связь, ее вновь и вновь тянуло к нему как магнитом. Она знала, что окружающие потом ее осудят. Она знала, что делает больно Денису, которому дала надежду на отношения, но она уже катилась по наклонной вниз. Механизм был запущен, и все происходило само собой. Каждое действие влечет за собой следующие действия, которые уже нельзя изменить. Можно колебаться, когда делаешь первый шаг в пропасть безнравственности, а дальше каждый поступок влечет за собой следующий. Инга запуталась в своей фальши: она приходила по ночам к Максу, днем флиртовала с Денисом еще и успевала принимать знаки внимания от Миши. Она запуталась, но она уже не могла остановиться или просто не могла переступить через свою гордость и признаться себе в этом. Она продолжала играть и заставлять себя верить, что все еще не поздно изменить. Никого из этих троих мужчин она не любила она пряталась в их объятиях от себя от мук совести раскаяния и пустоты и увязала во всем этом еще больше.
– Ты не достойна уважения, – твердила ей все та же, не дающая покоя соседка. – А что если обо всем узнает жена Макса? А что если Макс узнает, что ты общаешься еще с другими?
И Инга начинала терзаться, терзаться не оттого, что ей было совестно, а терзаться от страха, что все ее подлые поступки будут раскрыты. Она была испорчена настолько, что если бы не эта назойливая «поборница правды», она бы совершенно ни о чем не задумывалась. Ее все устраивало. А потом Макс неожиданно уехал, и она вдруг поняла, насколько сильно успела к нему привязаться. На работе, дома, ей казалось, что вот сейчас он к ней придет, и она опять будет тонуть в неге его нежных объятий. Ей хорошо было с ним, она опять успела испытать привязанность, за которой следовала апатия и тоска. Потом были еще одни отношения и еще одни отношения, привязанность, ложь, разочарования, наслаждения, – все смешалось. С каждым днем Инга опускалась все ниже. Признания в любви, и какие – либо обещания, стали для нее лишь пустыми словами. Она в них уже не верила. Она ничего не чувствовала.
Дальше последовали еще другие мужчины, и вскоре девушка уже не помнила на следующее утро имена мужчин, с которыми она проводила время. Ее не мучила совесть, но чувство разрaставшееся
Да, она проводила весело время в роскошных ресторанах, облаченная в шикарные наряды, но почему – то не чувствовала себя удовдлетворенной. Пришло чувство пресыщения, осознание собственного унижения и брезгливости, которые невозможно было не смыть с себя, не заглушить алкоголем. Вскоре она поняла, что нет уже никакой новизны. Что все эти отношения, встречи и расставания идут по накатанной схеме. Да, она уже не работалa на заводе, теперь она могла себе позволить за счет многочисленных ухажеров жизнь на съемной квартире в приятных условиях.
Периодически она высылала деньги своей семье. Эта мысль хоть немного согревала ее, помогая девушке жить дальше.
С каждым днем накапливалась все большая усталость, ей хотелось стабильности простых человеческих отношений, где она стоит на равне с мужчиной, где ее уважают. Но все было не так, как она этого ожидала. Инга испытывала зависимость от красивой жизни, на которую она не могла самостоятельно заработать. Она привыкла уже пользоваться дорогой косметикой, одеваться в модных бутиках и есть здоровую и полезную пищу. Материальные удовольствия стали у нее на первом месте. Она сама удивлялась себе: но истинное наслаждение она получала только одевая новое роскошное платье или рассматривая свое отражение в зеркале, в придающих ей таинственности серьгах с изумрудами. Она оправдывала себя, считая себя в душе ценительницей прекрасного. Ювелирные украшения должны быть только тончайшей работы, очень женственными. Девушка могла часами ходить по бутикам, выбирая себе что – то интересное. Ей нравилось делать себе маски для лица, наносить тонким слоем приятный для кожи на ощупь крем. Она никогда не следила за модой, для нее никогда было не важно материальное, но сейчас она стала просто зависимой от вещей. Может быть так, получая новую красивую «безделушку», она получала то, чего ей так не хватало в жизни. Но за все материальное ей нужно было платить. Ее жизнь превратилась в неразбериху, все смешалось в одно горькое неопределенное чувство тоски, безысходности и омерзения к себе, от которого хотелось плакать. Она ощущала себя как загнанный в ловушку зверь: подвыпившие, нахальные мужчины, которые считали, что им все дозволено. Или немолодые уже, но еще считающие себя отличным вариантом мужчины в возрасте, похотливо смотрящие на нее и пытающиеся при любом удобном случае ощупать ее своими ручищами. Ингу уже тошнило от всего этого. Эти унижения стали для нее уже немыслимой пыткой. Еще одни чужи руки, еще одни пытающиеся ее поцеловать пахнущие перегаром губы. И ее терпению пришел конец. Вот – вот и слезы просто брызнут сейчас с ее глаз от омерзения и жалости к себе.
Инга выбежала прочь на улицу, на ходу накидывая на себя пальто. Лишь бы подальше от этого кошмара. Деньги сумочка ключи от квартиры – все осталось там, но возвращаться категорически не хотелось. Куда она бежит и зачем? Без разницы. Лишь бы подальше отсюда от этого кошмара. Это стало невыносимо. Она сама стала себе невыносима.
Ее память услужливо нарисовала ей картины прошлого день за днем – с того самого момента как она покинула одной дом и до этого момента. Еще недавно в ней жило столько надежды. Она верила в себя, верила в свои силы, что у нее все получится. Она жила она рисовала, она впитывала в себя каждый день что – то новое. Она любила она рисовала. Ей хотелось прожить с пользой каждый день каждый фрагментик ее жизни. Она хотела создавать красивые шедевры, чтобы на них смотрели, чтобы ими любовались. А потом в одно мгновение она как – то сразу во всем разуверилась. Теперь у нее нет больше желания рисовать, она этого больше не хочет, да и просто у нее нет вдохновения.
Теперь ей хотелось красиво жить, красиво одеваться, получать удовольствие от жизни. Так все и было вначале – постоянное движение постоянные новые знакомства. Все очень интересно и непривычно для нее. Все просто смешалось в один шар, новизна исчезла, и осталось чувство неопределенности и пресыщенность всем.
– Вас куда – нибудь подвезти? – остановился возле неe автомобиль, Инга удивленно подняла глаза на сидевшего за рулем серьезного вида мужчину. На этот, казалось бы, простой вопрос она совершенно не знала что ответить. Куда она бежит и зачем?
– Я не знаю, – решила она, что лучше всего сказать правду. – В бар, да я хочу в бар, – решилась вдруг она. – В любой, без разницы.
Она смотрела, как этот приятный положительный мужчины ведет машину и думала, что с ней такой мужчина никогда не захочет быть. У нее уже никогда не будет нормальной семьи, она уже отвыкла жить нормально
– Вы кем работаете? – поинтересовалась она, чтобы завязать разговор.
– Я – водитель и строитель. Хочу заработать на дом.
– Это очень похвально, – ответила Инга, с уважением глядя на своего водителя.
– Хорошо когда есть мечта