Мотель Крепускуль
Шрифт:
– Милый мой, только я прошу тебя поешь обязательно. Помни, что у тебя язва, мы только недавно проходили реабилитацию в санатории в Венсене. Умоляю, будь умничкой, не запивай еду цитрусовыми соками – щебетала Адэль, застегивая верхние пуговицы рубашки – А когда будешь в О-де-Сен зайди, умоляю, в Картье, мне очень хочется ту брошку из новой коллекции. Помнишь, я тебе показывала, помнишь? – Адэль уткнулась щекой в его плечо и жалобно посмотрела на Жан Жака снизу вверх, как послушный пушистый щенок.
Жан Жак хохотнул про себя , поцеловал ее в лоб и сказал:
– Уи,
– Не проказничай без меня. И…– в эту секунду Жан Жак отчетливо помнил, что-то дрогнуло у него внутри, как некое потустороннее чувство или предчувствие – Что будешь делать если я не вернусь…– потом он еле выдавил из себя – вовремя?
–
– Хм…если не вернешься – Адэль картинно сдвинула брови, как будто размышляя , а затем шутливо ответила – закачу вечеринку, а потом выйду замуж за какого-нибудь знаменитого актера – она показала ему язык, звонко посмеиваясь.
– Ну, кто бы сомневался – Жан Жак попытался изобразить улыбку на лице, но внутри ему было отчего-то совершенно не смешно.
– Но тебе всё-таки стоит вернуться – серьёзным голосом продолжила Адэль – у меня для тебя спрятан маленький подарок – и она многозначительно оглянулась.
Жан дрогнувшим голосом, закрывая за собой дверь он произнес – Люблю тебя.
–
– Люблю! – услышал он уже за дверью голос своей прекрасной Адэль.
***
– Люблю..люблю! – бормотал Жан лежа в своей постели. Он резко поднялся на локтях и застонал, голова будто взорвалась изнутри на куски. Свет из окна ударил в лицо и Жан, загораживаясь руками скатился с кровати на пол, уткнувшись носом в ковер.
– Боже мой! – он резко привстал, вспоминая мерзких тараканов – Боже мой! – снова повторил он уже громче, когда весь вчерашний день всплыл в его памяти, подобно айсбергу, который появился на пути Титаника.
Жан сел на кровать и огляделся. Все было не так, как вчера. Кровать была просторнее, изголовье хоть и высокое, но было искусно вырезанным, явно ручной работы. Красивые вензеля, птицы и гроздья винограда смотрели на него. Стеганное покрывало тоже пестрело рисунком, Жан посмотрел в сторону душевой, там была дверь.
– Этот плут подсунул мне другой номер ! – сообразил Жан – видимо, пытается извиниться за паспорт! Ну уж нет, я просто так не куплюсь! Надо обязательно написать жалобу. А лучше поговорить с хозяином мотеля. Главное узнать кто этот Себастиан и где он. Я все ему выскажу. – Жан решил посмотреть душевую и открыл дверь. Комната была такой же тесной, однако металл в ней был начищен, имелась бронзовая, даже, кажется, антикварная раковина, небольшое овальное зеркало, в которое помещалось только лицо молодого человека и немного шеи. Душевой кран закрывала тонкая полупрозрачная штора, висящая на крупных металлических кольцах.
– Отчего нельзя было сразу предложить этот номер? – разозлился Жан –
После душа, свежий и немного успокоенный, он оделся в свой костюм, расстегнув рубашку до груди, а пиджак, вовсе оставив на кровати, под пиджаком он спрятал свою сумку.
Выходя из номера Жан долго возился с ключом, который никак не мог прямо зайти в паз замка. Наконец, когда ключ-таки вошел, соседняя дверь открылась и оттуда вышла старушка. Та самая, что вчера была его соседкой. Жан оторопел, если ему поменяли номер, то как эта же самая женщина могла вновь оказаться его соседкой? А потом он догадался.
– А ..– приветственно закивал он головой – Вас тоже переселили?
–
– Что !?
– спросила тучная дама, все в той же вязаной шапке, она прижала к груди свой маленький розовый клатч и испуганно уставилась на Жана.
– Пардон, мадам! Доброе утро! – Жан приветственно помахал ей, стараясь казаться как можно более безобидным.
– Доброе…– пробубнила старушка и начала пятиться задом по коридору.
– Я хотел спросить у вас, вас тоже переселили, уи? – он аккуратно сделал шаг в сторону женщины, но та махнула на него рукой и быстро ушла по коридору.
– Ох уж эти… маразматики – проворчал Жан, он понял, что стоит быть аккуратнее со стариками, видимо, здесь они все немного не в себе.
Он прошел по коридору, свернул налево и увидел портье, тот любезно разговаривал с какой-то женщиной, женщина была сухая, маленькая, в голубой шляпке и черном платье до пола. Кажется, эта была та самая женщина, что вчера сидела у костра с остальными. Она была очень худа и ее сухая кожа сильно обтягивала выступающие кости черепа и ключицы. Короткое аккуратно уложенное карэ налакированных волос и ярко-красная помада на большом тонком рте делало ее похожей на киноактрису. Она кивнула Жану и продолжила спрашивать что-то у портье.
Когда Жан приблизился он услышал небольшой отрывок диалога:
– А суп сегодня гороховый? – спрашивала дама, на руках у нее были шелковые перчатки по локоть, ну точно только сошедшая со сцены актриса.
– Уи. мадам, есть гороховый, есть луковый. – рассказывал Жан, источая свое обычное, кажется природное, радушие и любезность.
– Нет – театрально поджав красные губы поморщилась женщина – Не люблю лук. А ваш гороховый суп, он мясной или диетический? Я не ем мяса. Мясо это убийство беззащитных животных – гордо и все так же театрально нараспев продекламировала дама.
– Уи, мадам, к сожалению с мясом. Но вот луковый суп он без мяса. Он просто, белиссимо! – итальянец снова начал чмокать кончики своих пальцев, изображая насколько вкусный суп – И еще на белом сухом вине, а какие к нему пампушки подают!
–
– Пампушки? – недовольно переспросила дама в шляпке.
– Уи! Пампушки с сыром и чесноком, просто манифик, мадам!
–
– Сплошной холестерин – холодно отрезала дама – Это вредно для сердца, и для сосудов. Нет, я, пожалуй, не буду сегодня обедать.