Мотивация небес
Шрифт:
Но однажды после ужина в очередной раз, никого не стесняясь, просто по привычке, надо мной открыто стали издеваться мачеха и сестры.
Сесиль отчитывала меня за то, что я якобы плохо вымыла посуду. Все остальные члены семьи с садистским наслаждением наблюдали за этим шоу.
«Моя жизнь превратилась в кромешный ад!» — подумала я. Слезы подступали, и я вспомнила про свой амулет на шее. Сесиль все еще продолжала отчитывать меня, но мне было уже не до этого. Усилием воли я заставила себя ее не слышать, вытерла руки и прикоснулась к своей подвеске. Сжала в пальцах две ее части и попробовала
В прошлый раз я повернула ее, не совсем осознавая, что делаю. Я тогда от страха вообще ничего не соображала, поэтому сейчас могла лишь приблизительно вспомнить, что тогда происходило.
Сразу ничего не получилось, но мои пальцы почувствовали небольшое углубление между половинками. Я с усилием нажала на одну из частей, но снова ничего не изменилось.
А Сесиль уже налилась краской в приступе бешенства оттого, что я не обращаю на нее внимания, и развернула меня лицом к себе. Я съежилась в комок и зажмурилась, ожидая очередных побоев, сжала амулет и мысленно попросила о защите. Верхняя часть подвески с трудом поддалась, повернувшись на девяносто градусов, но все равно ничего не происходило. Сесиль точно так же истерически продолжала отчитывать меня за плохо вымытую посуду, и все точно так же ей поддакивали.
Не получив желаемого эффекта, я упала духом и решила, что папа заблуждался, и никто мне теперь не сможет помочь.
«Не надо быть такой легковерной. Хорошо еще, что не побили», — задыхаясь от разочарования, подумала я и, открыв глаза, повернулась к столу, чтобы взять грязную посуду. Но что-то помешало моему движению. Я сразу и не поняла, но потом увидела, что это Летиция проворно собрала оставшиеся тарелки со стола и понесла их к раковине. Быстро, но аккуратно, отодвинула меня со своего пути и принялась за мытье. Попутно она гневно отвечала ругающимся родственникам.
Я так и осталась стоять с мокрыми руками недалеко от стола. Только теперь я заметила, что Сесиль и тетя Кларис ругали и издевались над Летицией так же, как они минуту назад это проделывали со мной, но обо мне они как будто вообще забыли и теперь не обращали никакого внимания. Я ошеломленно посмотрела на подвеску, потом на родственников, потом еще раз на подвеску. Первое, что я почувствовала после минутного облегчения, — это была волна всепоглощающего страха: меня подкосило при мысли, что родственники догадаются, что это я перенаправила их негативные эмоции на другого человека.
«Я столько натерпелась от них, что еще большего просто не вынесу».
От такого потрясения я на какое-то время совсем лишилась сил и, чтобы не упасть, потихоньку сползла на пол. Пока я сидела на полу в кухне и обдумывала происходящее, тетя Кларис продолжала отчитывать Летицию и уже принялась цепляться к Сесиль: мол, та лентяйка и вообще никогда ничего не делает.
Время шло. После того как я окончательно убедилась, что на меня теперь никто не обращает внимания, я поспешила ретироваться. Украдкой прихватив со стола чашку чая и пару бутербродов с красной рыбой, которые мне в последнее время не полагались, я поднялась к себе в каморку и заперлась.
Только оказавшись в относительной безопасности, я немного успокоилась и пришла в себя. Из головы не выходил чудо-прибор, подаренный отцом. В голову приходили разные
Первая: механизм, спрятанный в подвеске, делал меня невидимой.
Вторая: он на время делал помешанными моих врагов.
Я пребывала в раздумьях и не заметила, как съела бутерброды и выпила чай.
«Неужели настал конец этим ужасным издевательствам, которые отбирали у меня столько сил?».
Лежа на своей маленькой кроватке, я впервые за долгие годы чувствовала себя в безопасности.
«Где же ты, Алан?» — уже в полудреме промелькнуло в голове.
12. Два в одном
Не помню, как я уснула. Все мысли куда-то разом улетучились, и я провалилась в забытье. Очнулась я в каком-то казенном помещении, кругом было много военных. На огромном столе в центре была разложена карта с непонятными мне пометками. Я почему-то точно знала, что меня никто не видит, и сразу же удобно расположилась рядом.
— Этот район мы уже обыскали, — показывал один тучный офицер другому.
— С вашими темпами поисков он уже давно мог переместиться на противоположную сторону земного шара, — недовольно отвечал тот. Он, похоже, был тут главным.
— Значит так, — продолжил «главный», — мобилизовать все силы! Выслать группу захвата Рамиреса и еще три подстраховочные группы в этот, этот и эти районы, — он с чувством тыкал указкой в разные части карты. — Пусть возьмут его в кольцо и схватят наконец! Я уже устал за ним бегать!
— Рамирес подал вчера рапорт об отставке, сэр.
— С чего это вдруг?
— Не могу знать, сэр. Говорит, отвоевался.
Я еще раз взглянула на карту. Сама я ничего не понимала в картах, но почему-то в этот раз одного беглого взгляда мне было достаточно, чтобы понять планы этих военных людей. Такой мгновенной памяти я за собой раньше не замечала, но меня тут же что-то отвлекло. Со мной вдруг стало происходить нечто совершенно невероятное. Я против своей воли разбежалась, подпрыгнула под потолок, вытянулась в струну и полетела вниз. Прямиком головой в стол, а там как назло стоял стакан с водой. Не успела я подумать о том, что еще стакана тут не хватало, как оказалась полностью погружена в воду. Сначала мне ужасно хотелось попытаться всплыть на поверхность и кричать изо всех сил, но вместо этого я, наоборот, еще глубже погрузилась в нее. Тогда я решила не сопротивляться той силе, которая мной управляла, это ведь был мой сон. Будь что будет, тем более, если я все равно не могу ничего изменить.
Если рассуждать логически, что было крайне трудно в подобных обстоятельствах, получалось, что я сама нырнула в этот стакан с водой. По мере моего приближения стакан непостижимым образом расширился, и я без труда в него вместилась. Дальше я какое-то время плыла под водой в стакане. Его края все раздвигались и расширялись, и вскоре я совсем потеряла их из виду. Скоро воздух в легких стал заканчиваться, и я решила, что пора выныривать. Я всплыла на поверхность и сразу осмотрелась. Меня почему-то нисколько не удивило, что вынырнула я не из стакана, а из какой-то незнакомой горной реки.