Мотылек
Шрифт:
Роберту уже не раз приходилось слышать подобные речи.
Когда они добрались до дома и тетя открыла заднюю дверь, она остановилась как вкопанная, ему пришлось успокаивать ее.
— Ничего страшного, тетушка. Ничего страшного.
Она подошла к телеге, увидела закутанного в одеяла мужа и охнула:
— Боже, где вы нашли его?
— Он приехал к нам в Форшо-Парк. Не беспокойтесь, только приготовьте постель.
Она побежала в дом и по пути крикнула:
— Тим, ты где? — Тим вышел из мастерской и тоже сначала не мог
— Иди, помоги нам.
Подойдя к телеге, Тим в недоумении переводил взгляд с Роберта на Грега и снова на Роберта и, наконец, задал вопрос:
— Так, значит, он нашел тебя?
Но Роберт не стал отвечать, только попросил:
— Помоги-ка нам, нужно перенести его на кровать.
Втроем они с трудом втащили на второй этаж неподвижное обмякшее тело. Когда Джон Брэдли уже лежал на кровати, Алиса сказала:
— Теперь я займусь им сама.
Они вышли из комнаты, спустились по лестнице, и Роберт сказал Грегу:
— Поедешь обратно, не завернешь к доктору? Скажи, очень срочно.
— Хорошо, — кивнул Грег, потом, помявшись, добавил: — Но сегодня утро после Нового года, он, наверное, только лег и будет злой как черт. Вряд ли он бросится со всех ног спасать больного.
— Скажи ему, дело серьезное. Не оставляй записки, дождись сам, хорошо?
— Хорошо. Ты вернешься к вечеру?
— Скорее всего да.
Грег и Тим вышли, и в кухню вошла Нэнси Паркин. Она немного помолчала и затем вмешалась в разговор.
— Подумать только, что нам преподнес Новый год. Значит, это ты его привез. Где он был? — спросила она.
— Вышел погулять.
— Ха, ты ничуть не изменился, или нет? Она тут с ума сходила, знаешь? Он искал тебя, верно? Хотел просить прощения за то, что весь грех возложил на тебя. Тим говорит, целыми днями только и бубнил: Роберт и Бог, и ничего больше.
— Неужели? Приятно слышать, когда тебя для разнообразия причисляют к такой хорошей компании.
— Ты останешься?
— Еще не решил. — Он рассматривал ее из-под полуприкрытых век и спрашивал себя, как только он мог считать ее хорошей девчонкой. Она и на среднюю не тянет. Нет, она хуже средней.
— А я выхожу замуж.
— Да ну? Нисколько не удивляюсь, ты рано или поздно должна была выйти замуж, правильно? Уверен, твоя мать на седьмом небе. Мистер Пендл, я не ошибся? Мистер Гарри Пендл.
— Можешь издеваться сколько хочешь. Только он куда лучше тебя, ты ему в подметки не годишься.
— Ничуточки не сомневаюсь. Уверен, ты не могла выбрать худшего. Но, признайся, Нэнси, я недолго соревновался. Запоздал на старте и скоро понял, что приза не видать. Одни кони рождаются скакунами, другие нет.
Она скользнула мимо него к двери в дальнем конце кухни, там остановилась, забилась в угол, ощерилась, как кошка, и прошипела:
— Думаешь, ты остроумный, да? Да ты просто нахал, мистер всезнайка. Я знаю одно: с тобой нельзя быть ни в чем уверенной. Погуляешь,
Он так быстро метнулся к ней, что она не успела даже взвизгнуть. Прижал ее к двери и приблизив к ней лицо, он прорычал:
— Думай, что говоришь, и своей матери скажи. Говорю вам обеим: берегитесь, не то придется разбираться в суде. Шутка — это одно, подшучивание — другое, у вас с матерью змеиные языки. И я предупреждаю: еще одно слово про меня, и все твои денежки уйдут не на свадьбу, а на адвоката. Я слов на ветер не бросаю.
Он слов на ветер не бросал, и она почувствовала это немедленно. Он схватил ее за плечо, развернул в направлении, откуда она появилась на кухне, и, подтолкнув к задней двери, прикрикнул:
— Пока я в этом доме, не вздумай совать сюда нос. Если нужно будет помочь, я сам помогу тетушке.
Распахнув дверь, он выпихнул ее, да так, что чуть было сам не вылетел вслед. Он стоял у раскрытой двери, руки сами сжались в кулаки. От негодования скрипнули зубы. А еще говорят, у мужиков одна грязь на уме, бог мой, да большинство из них ангелы по сравнению с некоторыми женщинами. Прошло уже много месяцев, почти год, как он не был ни с одной женщиной, даже не обнимался. Временами внутри горело и появлялись смутные мысли, но он работал и заставлял себя не замечать этого, потому что в его жизнь вошло новое чувство. Он бы не сказал о себе, что очень страстен, нет, он обыкновенный человек со своими потребностями, но, подобно священникам, он умеет подавлять их. И вот нате вам. Появляется эта сука и заявляет, будто, улыбнись ему случай, он бы не погнушался позабавиться с Кэрри.
Почувствовав, как у него расслабляются мышцы и растворяется скованность, он сказал себе, что нельзя быть таким дураком и так расходиться. Нэнси разочарована: она строила планы, а тут появился он, смешал ей все карты, а потом дал задний ход. О, он прекрасно знает, что ее грызет.
Он вышел из кухни, поднялся по лестнице и постучался в спальню. Когда он вошел, тетя попросила его:
— Подержи-ка его, Робби. Наденем на него рубашку. Недавно он пришел в себя и помог мне раздеть себя, но сейчас, кажется, опять потерял сознание... Его лихорадит.
— Хорошо. — Роберт кивнул и приподнял отяжелевшее обессиленное тело, тетя натянула на Джона свежую ночную рубашку. — Наверное, это все вчерашняя поездка, погода была ужасная.
— Нет. — Она покачала головой. — День-деньской сидел в мастерской, в рот ничего не брал, переживал, винил себя, а винить должен меня.
— Ну, что вы, тетушка, нет!
— Нет, меня, Робби. Если бы я не солгала, она, наверное, была бы сегодня с нами, ему было бы легче переносить несчастье, видя тебя рядом, и ты помог бы мне с Кэрри выдерживать его обвинения. Но я ни о чем другом не могла в тот момент думать, только бы успокоить его гнев.