Мой ангел-хранитель
Шрифт:
В это время через задний ход в тронный зал забежал мальчик с радостными криками:
– Папа! Папа, я должен тебе кое-что показать!
Завидев рядом с отцом незнакомого человека доспехах, Нари смутился, едва заметно поклонился незнакомцу и тихим голосом произнес:
– Приветствую вас.
– Здравствуй, малыш, - с теплой улыбкой отозвался Ньёрд, любуясь ребенком, разглядывая в нем совершенную копию Локи.
– Сын, мы же договаривались с тобой, чтобы ты не вбегал сюда без стука, - Локи подошел к мальчику, взял его за руку, погладил по лохматым черным волосам, несколько
– Извини, отец. Просто я так хотел показать тебе тот прием, которому ты меня учил. Прости, что я потревожил, - извинился мальчик, потупив взгляд.
– Брось, все хорошо, - взъерошил Локи его волосы, - беги, родной. Я подойду позже.
На губах Нари засверкала улыбка, он вновь поклонился незнакомцу, прощаясь с ним, а потом стремительно покинул тронный зал. Локи молчал, пытаясь уцепиться за каждую мысль стоящего рядом Ньёрда. Что-то в его груди дрогнуло, когда он увидел мальчишку, когда он взглянул ему в глаза. И сейчас царь морей стоял неподвижно, задумчиво опустил глаза, а позже тихо спросил:
– Это был ваш старший сын?
– Это был один из твоих внуков, о которых ты ничего не желаешь знать, - ответил Локи. Он ждал какой-либо реакции от Ньёрда, и та себя полностью оправдала.
– Не говори так. Они не безразличны мне. Совесть моя меня уже не раз изнуряла… - досадно сказал ванский король.
– Он совсем не похож на Сигюн. В нем все только твое, Локи. Абсолютно все.
– Не надо говорить очевидные вещи, - голос мага был слегка раздраженным.
– Ты позволишь познакомиться мне с ним поближе?
На его вопрос Лафейсон ухмыльнулся, обнажая свои белые зубы. Оказывается, в столь грозном царьке смелости не больше, чем у невесты в первую брачную ночь. Стыд и совесть до того измучили его, что он не в состоянии даже заговорить со своим внуком.
– По моему это решение должна принять Сигюн: стоит ли давать своему отцу шанс на отношения с внуками.
– В глазах Локи плескался ядовитый огонь. До чего же язвительный и неуступчивый тип…
Ньёрд согласно кивнул головой, желая пока что опустить эту тему, тут же резко задаваясь иным вопросом:
– Могу ли я спросить тебя: как все прошло в Ётунхейме? Как так получилось, что вышло все без проблем и последствий? Ты и впрямь волшебник…
– Вот и придерживайся этой теории. Зачем тебе знать подробности? Твоя дочь спасена, жива и здорова, остальное тебя касаться не должно. А если волнуешься за свой мир, то знай, что ётуны тебя больше не потревожат… - тут Локи скрыл злорадную улыбку, отвернулся от собеседника, тихо добавляя: - По крайней мере пока ты меня не разозлишь снова.
Этих слов Ньёрд не услышал. Он вообще старался упускать из виду высокомерный и неприятный тон Локи, сплошь пропитанный ядом и отчетливым раздражением. Ньёрд прекрасно чувствовал за собой вину, поэтому не смел перечить Лафейсону, к тому же благодарность его была безмерной, настолько, что вовсе не хотелось портить отношений с Богом лжи, учитывая, что раньше морской владыка не переносил его на дух.
– Сигюн ведь была в Ётунхейме с тобой? Просто я знаю её, как она упряма, тем более, когда дело касается тебя… Она бы
– Надо же, - хмыкнул Локи, - хоть что-то ты можешь сказать о своей старшей дочери. Не заставляй меня повторяться, Ньёрд. Подробности произошедшего в холодном мире тебя не касаются, - отрезал трикстер. И теперь царь прикусил язык. Он чувствовал себя немного не ловко, и предпочел просто молча ждать Фрид.
– Папа!
– низенькая ростом девушка вбежала в зал и сразу же прыгнула в объятия отца, а тот от радости был готов заплакать. Он снова обнял свою младшую дочь, снова увидел её живой и здоровой, на что уже почти не надеялся. А она же продолжает цвести и пахнуть, несмотря на то, что пришлось ей пережить.
– Как же я рад, милая. Как же рад!
– твердил он, одаряя её личико поцелуями. Сигюн, стоящая рядом, не сразу замеченная Нёьрдом, с улыбкой наблюдала за этим, иногда поглядывая на непробиваемого хотя бы тенью радости Локи. На руках своих ванка держала Вали, который ухватился за материнское плечо, с детским недоумением смотрел за сценой воссоединения отца и дочери, однако потом его внимание привлекала игрушка лошади, что он держал в своей ручке.
Ньёрд перевел свой счастливый взгляд на Сигюн, на её сына. Он не верил своим глазам, и умилению его не было конца. Вот и второй его внук предстал его взору, и теперь Ньёрд не мог вымолвить хоть слово от переполняющей радости, которая захватывала дух.
– Приветствую тебя, отец, - поклонилась старшая дочь все с той же улыбкой.
– Ты позволишь мне подержать его?
– спросил Ньёрд дрогнувшим голосом от переизбытка чувств, не сводя глаз с ребенка, и Сигюн передала сына на руки его родного дедушки, от чего малыш недовольно захныкал. Локи же все ещё был как скала, но только в лице, в душе же его творилось что-то странное. На самом деле он был счастлив от того, что наконец воссоединилась семья его супруги, и она словно вновь обрела отца, впервые обрела сестру. Улыбка не гасла на её лице, и Локи она грела, грела его ледяную душу.
Когда Вали вновь оказался на руках матери, Ньёрд прижал старшую дочь к себе, а после посмотрел на неё и Локи, громогласно сообщая:
– Благодарности моей нет предела, как и благодарности всех ванов, в том числе моей возлюбленной Катрин, доброй матушки Фрид. Знайте, что наши двери всегда открыты для вас. И что, каких бы расприй меж нами не проскальзывало, Ванахейм будет всегда рад таким гостям, как вы, мой царь, - морской владыка отдал поклон, маг ответил тем же, не забывая подкрепить свой ответ излюбленной ухмылкой.
– Моя дорогая сестра, Ваше Величество, муж моей любимой сестры, спасибо вам за все. Я так рада, что у меня теперь есть вы, - Фрид не выдержала, чтобы не обнять Сигюн, а на Локи же смотреть и вовсе боялась. Боялась, что лицо её зальется краской, боялась, что сердце снова зайдется ритмичным движением, и в итоге она выдаст свои странные, пока ещё непонятные для неё чувства, что она испытывает к нему. Локи же, видя её смущения, не придает им никакого внимания, хотя уже точно знает, что у девчонки все трепещет внутри, когда она его видит, что ему очень сильно не нравится.