Мой ангел злой, моя любовь…
Шрифт:
— Жаль, что мы не можем просто заснуть вместе, — прошептала Анна, когда Андрей присел на несколько последних минут прощания на краешек ее постели, когда поднес ее руку с гранатовым кольцом к губам.
— Всего две седмицы, и это желание станет явью. Одно из моих самых заветных желаний, — проговорил он, склоняясь к ней и захватывая ее губы в плен поцелуем. — Но не самое-самое…
— А какое же — самое? — спросила Анна между поцелуями, и он улыбнулся так широко и открыто, с некой загадкой в самой глубине его глаз, что она не могла не ответить ему улыбкой тотчас.
— Я потом покажу тебе…
Анна думала, что не заснет после того,
— Mia sposa… mia amor… mio angiolino…
Странно, но только утром Анна поняла, что той ночью меж ними впервые не было никаких недоговоренностей, никаких неясностей и никаких условий. Она даже забыла о самом главном требовании и не спросила о том, как намерен поступить в отношении Сашеньки Оленин в будущем, когда станет ее супругом. И только в то утро, когда прибравшись после утреннего пробуждения, спустилась вниз на завтрак, Анна поняла, что истинная любовь — безусловна и всепрощающа. Когда с трудом скрывающая свое любопытство мадам Элиза показала Анне на белый прямоугольник послания, столь заметный сейчас для них обеих на фоне полотна скатерти. А потом вспыхнула от радости, загорелась вся сиянием восторга, когда Анна стала разворачивать спешно бумагу, и в свете солнечного луча блеснули гранаты на ее пальце:
— Bon Dieu, Annette! Est-il possible…?! Depuis quand? [664]
Но Анна не слушала ее уже. Она уже читала знакомые строки, написанные привычным ее взгляду резким почерком. И пусть письмо было написано в вежливой форме, но она читала между строк желания автора этого послания на положительный ответ на изложенную в том просьбу. А короткая приписка в самом окончании письма и вовсе сказала о многом. Хотя, скорее, не эта фраза, состоящая из подходящих по смыслу слов, а то, о чем она говорила, пусть и не напрямую…
664
Боже мой, Аннет! Возможно ли…?! Когда?(фр.)
— Дар…? — Анна недоуменно подняла брови и взглянула на мадам, которая тут же указала куда-то в сторону окон гостиной. Там стоял большой сверток, перевязанный бечевкой.
— Его принесли вместе с письмом прошлого вечера. Андрей Павлович просил не сообщать тебе ни о письме, ни о подношении вплоть до твоего ухода в усадебный дом. Просил тут же утром после бала…
Анна едва не ссаднила тонкую кожу ладоней о бечевку, когда пыталась разорвать ту и наконец увидеть, что скрывается под плотным полотном. Она догадалась по очертаниям, что за подарок может ждать Сашеньку, которого в тот момент вносила в гостиную Пантелеевна, как обычно, чтобы получить утренний поцелуй от своей tantine и grand-maman. И сердце стало расти в груди, становясь все больше и больше под тем наплывом чувств и эмоций,
Короткое движение столового ножа, поданного мадам Элизой нетерпеливой Анне. Упала на пол перерезанная бечевка, и тут же с шелестом толстыми складками сложилось полотно, в которое был завернут подарок заботливыми руками приказчика одной из московских лавок.
— Ло! — закричал с легким визгом за спиной Анны Сашенька, уже тянущий руки к игрушке, которую увидел. Затеребил ногами, показывая нянюшке, что хочет, чтобы его спустили с рук на пол. Поскорее! Поскорее бы потрогать эту белую гриву и этот длинный хвост явно из настоящего конского волоса! Погладить ровный деревянный бок, коснуться бархатного шнура узды с серебряными бубенцами на том!
— Ну! — требовательно дернулся Сашенька в руках няни. А та все никак не отпускала его из рук, с явным трудом удерживая его. Не знала просто — стоит ли это делать, и что будет делать с этим подарком барышня, опустившаяся прямо на пол у лошадки и замершая на месте.
— Карточка, — подле Анны тихо прошелестел подол платья мадам Элизы, когда та присела рядом и протянула ей небольшой кусочек картона, который нашла в складках полотна. И не сдержавшись, все же заглянула через плечо Анны, прочитала слова, написанные тем же почерком, что было в послании.
«У каждого будущего всадника первой лошадью должна быть именно такая лошадка. Я от души надеюсь, что маленькому Alexander придется она по вкусу, и что она доставит ему немало радостей. А еще я от души надеюсь, что вы позволите мне нынче своим согласием спустя несколько лет приобрести ему пусть и маленькую, но самую настоящую лошадь, и стать тем самым важным человеком, который поведет этого пони под уздцы в его первой поездке верхом»
— O, madam! O, madam! — только и сумела выговорить Анна, вдруг приникая к мадам Элизе, и та тут же обняла ее, распознав в голосе слезы. Поцеловала легко прямо в тонкую полоску пробора, который так долго разделяла этим утром Глаша волосок к волоску. Что же теперь? Отчего она нынче плачет, когда все так превосходно разрешилось? Когда все желания Анны осуществились, как бы ни сомневалась в том мадам?
Но успокоилась, когда Анна подняла на нее взгляд. Когда увидела, что лицо, залитое слезами, спокойно, а глаза так и сияют тем самым неповторимым светом, который виден у любящих людей. Любящих и любимых.
— O, мадам, я так люблю его… я безумно-безумно его люблю!
Глава 48
Анна не ждала, что весть о ее будущем замужестве будет встречена всеми с полагающейся случаю вежливой радостью. К примеру, разговора с тетушкой, который непременно последует за моментом, когда Андрей в который раз попросит ее руки, она ждала с каким-то странным страхом.
Что, если Вера Александровна решит соблюсти договоренности с князем, которые пусть и без ведома Анны, но были заключены? Слово дворянское значило многое. Разве можно было его нарушить в ущерб собственной репутации? И к тому же, любовь Катиш, собственной дочери к Оленину… Анна прекрасно знала, как бы хотелось тетушке породниться с Олениными, но не через племянницу, а через дочь. И чем больше думала Анна об этом, тем сильнее сжималось сердце от страха перед будущим, которое вскоре постучалось в двери флигеля рукой лакея. Тот сообщил, что барышню просят пройти в усадебный дом, что барыня Крапицкая желала бы переговорить со своей племянницей. Время пришло…