Мой безумный Враг
Шрифт:
Настроение Поли менялось стремительно. Еще секунду назад девушка смеялась, а теперь ей хотелось плакать. Да, от счастья. И это было прекрасно.
– Ты удивительный мужчина, – произнесла Полина, но Слава, кажется, ее не услышал. Он уже дышал размеренно и ровно, обнимая Полину за плечи. – И я тебя очень люблю.
Слава ожидаемо промолчал. Но Архипова теперь испытывала колоссальную уверенность в том, что ее любовь взаимна. А значит, они со Славой все преодолеют.
Продолжая поглаживать щеку, висок, макушку
***
Слава далеко не сразу осознал, где именно находится. А самое главное – с кем. Окончательно проснувшись, Барновский лежал, всматривался в красивые черты лица. Он пытался уложить в голове тот факт, что его счастье теперь можно потрогать руками. Прикоснуться. Поцеловать. Вдохнуть родной аромат.
И как он жил без всего этого? Как жил без той, что дороже всего на свете? Как вообще существовал?
Будто услышав его мысли, прочитав их, Полина вдруг открыла глаза. На протяжении какой-то доли секунды в ее взгляде Слава прочел растерянность и неверие. Но потом увидел искреннюю нежную улыбку.
– С добрым утром, любимая, – очень тихо шепнул Слава.
Он не ждал ответных признаний. Не надеялся даже. Не думал, что Полина в ближайшее время вновь расскажет ему о своих чувствах. Ему хватало и того, что он знал о ее любви, видел ее эмоции вчера, да и помнил прекрасно, какой отзывчивой Поленька была в его руках по время их последней близости.
– С добрый утром, любимый, – так же тихо шепнула Поля.
Что он там думал? Хватало? Да вот уж хрен! Он очень ждал этих ласковых слов, за которыми для него стоял целый мир.
Слава потянулся к своей девочке. Сграбастал руками, притянул к себе, сократив между ними расстояние до минимума. Ладонью накрыл девичий затылок.
– Люблю тебя! – уже в самые губы припечатал Барновский.
Полина не ответила. Но то, как она доверчиво подалась к нему, как приоткрыла нежные губы, впуская его язык, как обхватила его ладонями за плечи – все это говорило за нее.
Слава знал, что как только они с Полиной выйдут за пределы этой комнаты, реальность и все проблемы вернутся в их жизнь. А потому сейчас Барновский собирался использовать столь щедро подаренные ему самой судьбой время и возможность быть с Полиной.
Возможность любить свою единственную женщину. Свою любимую.
Слава и прежде помнил каждую близость с Полиной. Но сейчас все было иначе. Он чувствовал ее идеальное и прекрасное во всех отношениях тело. Осязал каждую линию и каждый изгиб. Обожал вкус ее кожи, звук ее стонов и сладость дыхания.
– Слава...
Ее шепот музыкой звенел в его ушах, а поцелуи сносили любые
– Славочка, пожалуйста! – зашептала Полина ему на ухо так нежно, нетерпеливо, горячо, что Слава понял: нет у него времени не долгую прелюдию.
– Чего ты хочешь, девочка моя... Родная моя малышка... – зашептал Барновский, а Поля покорно развела умопомрачительно идеальные ноги и обвила ими его бедра.
Слава пропал. А ведь хотел сначала утонуть в ее удовольствии, ласкать ее, довести до оргазма, а потом уже самому...
Но нет, Поля все решила сама. Она требовала. А он не мог устоять перед ней.
Одним рывком Слава стянул тонкую сорочку со стройной фигурки. Успел провести ладонью по хрупким плечикам, спине. Приник к идеальному соску, втянул тот в рот.
– Ах..., – раздалось приглушенное и сиплое на выходе. Потянув Полину выше, Слава перенес вес тела на локоть. Нырнул свободно рукой ниже. Поля была готова для него. Он чувствовал ее влагу, окунул в нее пальцы, размазал.
– Слава! – ее громкий стон заставил его улыбнуться
– Сейчас, любимая, – пообещал Слава и медленно толкнулся во влажный вход.
Поля вскинула бедра ему навстречу. Крепче обвила ногами. Оплела руками. Впилась нежными губами в его рот.
Он сорвался сразу же, как только оказался в тесном и узком плену. Никаких тормозов уже не было, потому что его Поленька все сильнее провоцировала его на безумие.
Она двигалась ему навстречу. Вонзала острые ноготки в его плечи. Стонала его имя.
Твою мать! Как же хорошо ему было в ней, с ней. Он словно умер и попал в рай. Все эмоции на пределе. А каждый толчок – его личная нирвана.
Он рвал темп, потому что его уносило. А Поля не упрощала задачи. Своими ласками, шепотом, поцелуями она доводила Славу до безумия. И когда Барновский окончательно сошел с ума, когда реальность стерлась, а его тело готово было взорваться от удовольствия, Полина произнесла, глядя ему в глаза своими удивительными омутами:
– Мне так тебя не хватало, любимый... Я так тебя... Так сильно люблю.
Слава замер, хватая воздух ртом. Мужчина всматривался в родные глаза. Обхватил ладонями Полю за щеки.
– Сдохну, если тебя не будет рядом, малышка!
Он произнес эти слова, не сомневаясь и не задумываясь. Как факт. Как данность.
– Я тебя люблю, маленькая моя.
Он видел, как на ее ресницах повисли слезинки. Но губы улыбались. Потому Слава понял, что все он правильно сказал. А она – услышала его.
К финишу они пришли вместе, сжимая друг друга в тесных объятиях. Неистово целуясь. Двигаясь в унисон. Повторяя три простых слова, вновь и вновь, пока голос не превратился в шепот.