Мой бог – алкоголик
Шрифт:
Лежа на верхней койке плацкартного вагона, на остановках между станциями, я успевал отвечать Тане на вопросы во «Вконтакте».
«Ну, мы теперь друзья или как?», – спрашивала она.
Я не знал, что отвечать, и нашел самым разумным выходом сказать:
«Давай пока оставим как есть, и подумаем над этим, когда я вернусь».
Но, как есть, уже остаться не могло: мы оба это знали.
За ту неделю, что я провел в Пицунде, я много пил, читал и переписывался с Таней. В общении стали появляться недвусмысленные фразы вроде «Люблю тебя», «Скучаю по тебе» и так далее. Я стоял над пропастью,
Встретиться сразу же не получилось, поскольку на радостях я напился с друзьями и несколько раз наорал на нее по телефону. Это был последний день лета, последний день, когда я еще мог послать все к чертям и остановиться. Но я этого не сделал, и вместе с началом учебного года в моей жизни вновь появилась девушка.
Настроившись на серьезные отношения, мы дали друг другу ряд обязательств: во-первых, она завязывает с наркотиками и общением со всякими придурками; во-вторых, ищет себе психотерапевта и лечится. Я в свою очередь пообещал бросить пить и не засматриваться на других девочек. Ни одно из этих условий не было соблюдено.
В этот же день я словил алкогольный галлюциноз. Для тех, кто не в курсе, что это такое, поясню. Это такая штука, когда у тебя после длительного употребления алкоголя появляются голоса в голове. Конечно, это могут быть и видения, и даже тактильные ощущения, но чаще всего – голоса. Отличается от «белочки» (на которую я вначале подумал) это тем, что последняя обычно приходит на четвертый-третий день после отказа от алкоголя и, как правило, заканчивается капельницей. В случае галлюциноза все гораздо мягче. Все это я затем узнал от своего психиатра.
Поздно вернувшись домой после того, как мы весь день гуляли в парке, я почувствовал себя плохо. Сначала поднялась температура, затем появились первые симптомы простуды. Я решил, что мне лучше лечь спать, и пожелал Тане спокойной ночи.
«Самых сладких снов, и выздоравливай. Люблю тебя», – ответила она мне.
Спустя минуты три я вскочил с постели и вновь взялся за телефон.
«Тань, я твой голос в голове слышу. Мне страшно. Ты несешь какую-то чушь», – написал я ей.
«Блин, это странно. Заговорить со мной никак? Может, я перестану нести бред».
«Не знаю. Я сейчас рыдать начну и достану бутылку», – отвечал я, словно маленький ребенок. У меня действительно в тот момент лежала в баре початая бутылка водки, оставшаяся еще с предыдущего дня.
Пока Таня пыталась меня успокоить, ее голос в голове становился все тише, плавно угасая. Тогда я подумал, что это прошло, и лег обратно. Через минуту я написал:
«Я не могу, это невыносимо. Я пытался осознанно воспроизвести в голове мелодию, и ты начала сопровождать это комментариями. Затем загавкала собака, и ты закричала. Таня, я плачу. У меня что, шиза?»
«И часто такое?»
«Первый раз. Обычно от усталости, перед тем как вырубиться, проскальзывают обрывки чужой речи, образы, но такого не было никогда».
«Ты не можешь контролировать мой голос?»
«Нет, и больше всего я боюсь потерять связь с реальностью».
В тот момент со мной было, как в известном мультике: «Вашу
«Ты просто день не бухал», – предположила она.
«Возможно. Я сейчас то, что хочу сказать тебе, говорю туда, про себя».
Из глаз хлынули слезы, и я был не волен их сдерживать. Голоса начали нести всякую околесицу про беременность и угощения. Я твердо решил, что спятил. Через десять минут они вновь утихли, и мне удалось перестать плакать. Руки немного тряслись. Боясь каждого шороха, я снова попробовал заснуть.
«Кто-то заговорил, и, если бы не едва слышимый детский смешок, я бы, может, не встал», – написал я позже.
«Попробуй наушники».
«Только на самый крайний случай».
Голоса бредили о каких-то пенсиях и еще о том, что они в чем-то осведомлены. Мне даже стало немного весело.
«Есть какие-нибудь таблетки?» – спросила Таня.
«Нет».
Я пытался искать логику во всем этом, соединял одни фразы с другими, чтобы выстроить некую причинно-следственную цепочку, но выходило плохо. «Завтра тринадцатое число», – вдруг заговорил Танин голос. Хотя, на самом деле, должно было быть только третье. Осознанно пытался воспроизвести в голове песню со словами «сколько ты не видел», но дьявольский голос переделал их в «сколько ты не выжил, из окна выпал». Я боялся чего-то такого, и оно тут как тут. Мой мозг играл против меня, зная наперед все ходы.
В это время Таня написала своему знакомому «эксперту», и тот сказал, что у меня «белочка», прописав выпить 50 грамм водки, если нет таблеток. Его совет помог. Водка сработала, и голоса прекратились. Спирт медленно разлился по всему телу, стало тепло и очень хорошо. Я включил в наушниках музыку и, наконец, благополучно заснул.
Когда я проснулся, сразу почувствовал себя хреново: по горлу словно скребли напильником, а носоглотка была забита соплями. Помимо ночных галлюцинаций (если это, конечно, не было кошмаром), я еще и умудрился заболеть. Появившиеся после обеда жар и слабость я купировал таблеткой ибупрофена и вывалился на улицу, чтобы встретиться с Таней. Я повел ее в парк «Танаис», находившийся неподалеку от моего дома.
Некогда, еще в советское время, этот небольшой участок леса был облагорожен различными постройками, отсылавшими к русскому фольклору: замком Кощея бессмертного на входе, болотом царевны лягушки, морем золотой рыбки и стариками с корытом. До наших лет все эти памятники архитектуры сохранились, прямо сказать, не в лучшем виде.
Дом Кощея разрушился и стал отхожим местом, куда полюбили справлять нужду посетители парка. Болото лягушки забросали мусором, а море (маленький прудик) по этой же причине пришлось закопать. Стоявшую рядом деревянную бабку разнесли в щепки, при этом по не до конца понятным причинам пощадив деда, находившегося тут же. Но чего у народа испортить не получилось – так это природу. Возможно, это тоже вопрос времени, и представителям следующего поколения вместо вечнозеленых сосенок и белок с пушистыми хвостами – неотъемлемых членов местной флоры-фауны – достанется новый торговый центр.