Мой босс-тиран, или Няня на полставки
Шрифт:
Лев потрясенно молчал, не зная, как реагировать на ее слова. Ну понятно, что уже расстался с Анной, но каково узнать, что все это время тебя тупо разводили, напевая в уши слова любви? Права видно мать, детские отиты виноваты, не иначе...
Впрочем, черт с ней. Юрия он тоже уже рассчитал, так что скатертью дорога. Может быть, охранник и есть её счастье?
— Плевать, — наконец взял себя в руки Лев, — мы все равно расстались.
— Что?! — голос матери был подобен громовому раскату. — Так ты... а я...
Лев не сразу осознал свою ошибку, а ведь надо было думать, что мать теперь надолго обидится. Она-то распиналась, надеялась своим расследованием и разоблачением разругать сына с невестой, а сынок уже и сам хорош, опередил её. Не положено! Нельзя так с мамой. Потому что мама самая умная и дальновидная. А Лев нет.
Она даже кусок сыра до рта не донесла. Так и застыла, не мигая, уставившись с немым укором на Льва.
Медленно опустила руку, так же медленно встала со стула и кивнула ничего не замечающему Аркаше, который в данный момент увлеченно трескал пельмешки, обильно политые волшебным мужским соусом — кетчупомайонезным.
— Пора будить ребенка, — каменным тоном сказала маменька и направилась наверх, пока Лев соображал, нужно ли сейчас что-нибудь говорить и пришел к выводу, что лучше дать ей остыть, а пока сделать вид, что его вовсе не существует.
Чеканные шаги Лили отдавались по дому гулким эхом, наконец замерли, наверху раздался стук в дверь и через секунду громкий крик бабушки разлетелся тысячью звонких отголосков по стенам дома.
— Да чтоб тебя!
16
Мирослава
С тех пор, как рыдающего Степку увезли, прошло всего три дня, а Мира уже места себе не находила - так сильно она привязалась к малышу. Её еще ранили воспоминания об их последней встрече. И последние слова отца Степки ранили не меньше. Жизнь из комедии вдруг резко свернула в область драмы, и это угнетало. Еще и Вадик этот — вроде и выгнать жалко и терпеть и дальше сил нет. Вчера притащил букет роз. С ценником. Позавчера платье с защитным магнитом, а три дня назад котенка.
Тоже наверняка где-нибудь скоммуниздил.
— Во, на. В знак моей благодарности и преданности. Плод нашей любви, так сказать.
Пташкина по привычке закатила глаза к потолку и взяла «подарок», чтобы рассмотреть получше. Ну и умиления ради естественно. Котенок оказался породистым — пушистым персом с носом пятачком.
— Где ты его взял?
— Где взял, там уже нет...
— Я серьезно!
— Да какая разница? Ну нашел, так устроит?
Мира, недолго думая, отхлестала Вадика полотенцем и написала объявление — мол, нашла котенка и все такое прочее.
— Дурочка, — как ни в чем не бывало ухмыльнулся бывший, — У тебя есть особые приметы? Или может ты знаешь где именно ты его нашла?
—
— Ну коне-е-ечно, — издевательски протянул Вадик, — Прям Шерлок Холмс в юбке. Тебе сейчас любой дурак скажет, мол, мой котяра, а ты и поверишь. Это же не взрослый кот, как ты определишь чей он?
Мира задумалась, еще раз осмотрела котенка, тихо мяукающего на своем кошачьем, и радостно тыкнула малышу в бок.
— Вот! Смотри!
Вадик посмотрел, но так ничего и не увидев, развел руками.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ну ты чего? Вот же!
— Где?
— Да вот!
— Да где, блин?!
— Ну ты чего, совсем ослеп что ли? Вот же — пятно рыжее. Явно метис котенок. У меня перс всю жизнь жил, уж я-то знаю толк в породе. Этот ненатуральный. А значит попрошу примету мне сказать.
Вадик нахмурился, немного подумал и вновь посветлел лицом.
— Так он мелкий, кто их таких разглядывает-то? Если бы он какой-нибудь выставочной кошки ребенок был — один разговор, а так...
— И все равно я подам объявление, вдруг найдем хозяев.
— Ага, — спокойно ответил бывший, — И постигнет его незавидная судьба Барсика.
Пташкина удивлённо уставилась на Вадика.
— Какого еще Барсика? Что за судьба?
Котёнок все это время молча ожидал своей участи, переводя взгляд с одного на другого.
— Как? Ты разве не слышала?
— Что именно?
— Ох, это такая печальная история, что я даже не знаю, стоит ли тебе ее рассказывать...
— Не зли меня!
— Ой, ладно-ладно... просто у меня в детстве был кот.
— Твоего кота звали Василием, насколько я помню!
— Это да. Но до Василия был Барсик. Ты просто не помнишь, совсем мелкая еще была. Так вот, он маленький был, мама его так же вот как я нашла на улице и...
— Ты его скоммуниздил где-то, а не нашел! — перебила Пташкина, на что Вадик только рукой махнул.
— В общем так же маман объявление подала, и пришли два паренька. Наш, говорят, котик, родненький. Принялись кота целовать, обнимать.
Мира удивлено смотрела, как Вадик чуть не плача рассказывает о Барсике, и сама чуть не заревела.
— А потом мама нашла его возле помойки, еле живого. Эти живодеры его били и...
— Все-все! Замолчи. Я поняла.
— Ну так вот, — как ни в чем не бывало Вадик потёр руки и кивнул на забившегося в угол пушистого малыша, — Как ребенка назовете, мамаша?
— Какой же ты идиот! — Пташкина покачала головой, понимая, что бывший скорее всего обманул ее с этой душещипательной историей, но рисковать стало страшно. А ну как и правда кто-то злой заберет этот пушистый комочек? А тут ему будет хорошо, Мира о нем позаботится, полюбит. Да она его уже любит! И ему хорошо и ей все не так грустно будет.