Мой босс-тиран, или Няня на полставки

Романовская Лия

Все-таки гадина это Ольга!

Отлепилась она с трудом от начальника, и то сказать отлепилась — щека к щеке так и остались. У нее тело затекло ото сна и неудобного поцелуя, да так, что ни сдвинуться толком — ни туда, ни сюда. Да и как-то рядом с шефом спокойней если честно. Опять же интимненько так. А то кто знает, ей может всего ничего жить осталось, так лучше уж эти часы провести рядом с хорошим мужчиной. Приятнее так сказать. Опять же шепот более различим.

— Погодите... — прошептала она. — Шея

затекла.

Лев тяжело дышал — то ли так устал целовать Мирославу, то ли еще почему... кто ж его поймет? Слишком уж он экстраординарный, этот Лев Аверьянов. Тигр, Шерхан... босс... Лёва...

— Пташкина, блин! — голос Льва застал врасплох и Мира от испуга стукнулась головой о спинку кровати.

— Ая? — Вы меня совсем не слушаете? Тогда давайте обратно целоваться! Делать-то все равно больше нечего...

— Как это нечего? — возмутительно прошептала она.

— А спасаться как же?

— Ну не знаю, мне лично все нравится. Я бы так и целовался дальше... и дальше... и дальше...

— Вы только об одном и можете думать!

— А вы будто нет!

— А я думаю, что нас между прочим скоро того...

— Чего того?

— Пришьют... вот чего...

— Ааа... ну это да. Неприятно. Но с вами не так страшно умирать, — шепотом засмеялся Лев и Мира почему-то тоже улыбнулась.

И только она расслабилась, как он вновь полез целоваться.

— Да успокойтесь вы уже я ска... — зашипела она, но Лев не дал дошипеть, бесцеремонно впиваясь страстным поцелуем обратно. Обратно в ее «истерзанные» прошлым поцелуем губы.

Мира чуть не задохнулась, потому что Лев перекрыл ей воздух своим носом — она и не думала, что у него такой большой нос. А ведь говорят, если у мужчины нос большой, то и... она хотела было захихикать от подобных мыслей, но задохнулась и из глаз даже слезы полились. Так оголодала она по воздуху.

— Вы чего это, Пташкина, вы что, плачете? Я вас... это я вас... обидел, да?

Лев кажется не на шутку встревожился, пока Пташкина продолжала с энтузиазмом вдыхать кислород.

— Вы меня убить хотите?! — наконец отдышавшись спросила Мира обалдевшего от таких наездов Льва.

— Я вообще-то время вам оставшееся скрашиваю. Как могу, уж извините!

— Извиняю. А теперь давайте уже думать, как спасаться будем... кстати, как там Степка?

При одном только упоминании имени подопечного голос у Пташкиной задрожал. И Лев, услышав это, тихо успокоил:

— Все хорошо.

— Правда?

— Конечно. Все хорошо. Все будет хорошо, Пташкина, верьте мне.

Он что-то еще хотел шепнуть, но вдруг дверь отворилась и Ольга скомандовала:

— Тащи их в машину.

— А может не надо? — тихо спросил Андрюша.

— Надо, милый. Надо.

В темноте раздались шаги и вот уже Андрюша склонился надо Львом. Проверил хорошо

ли тот связан и тут... он что-то шепнул Аверьянову. Мира точно слышала, что-то он ему сказал, а вот что именно не расслышала.

— Порядок, сейчас этого вырублю и отволоку в тачку. — бодро ответил рецидивист и тут...

Мира даже понять ничего не успела, так быстро все произошло. Послышался топот, вскрик, мат и вот уже грузное тело Андрюши повалилось на пол аккурат рядом с шефом.

— Думал обдурить меня, милый? Спаситель хренов! Ну и что теперь мне с вами со всеми делать? Ох-хо-хо, грехи мои тяжкие... Куда вас девать-то, болезные? — вздохнула Ольга и наконец включила ночник.

Мира сощурилась от показавшегося слишком ярким после сумрака света, огляделась, и обнаружила Аверьянова лежащим у нее на груди. Удивилась, как это она не прочувствовала такой волнительный момент? Лев, впрочем, упорно делал вид, что ничего не происходит и так и продолжал приятно проводить время на пышных перси няни Миры.

Андрюша лежал на полу рядышком и, кажется, уже даже не дышал. По крайней мере Пташкиной так показалось, когда она повнимательнее пригляделась к парню.

— Ты его убила... — спокойно заключил Лев, соизволивший к тому моменту все-таки с трудом приподняться из положения лежа. В этом ему немало поспособствовала Мира, плечом подталкивая тяжеленного шефа в сидячее положение.

Ольга недоверчиво покосилась на суженого и какое-то время тупо пялилась на бездыханное тело.

— Нет, — вдруг сипло ответила она, — Я не могла... я не хотела...Андрей...

Она позвала его тихо, потом громче и наконец, не дозвавшись, разревелась.

— Андрюшенька... мальчик мой...любимы-ы-ы-й! Я не хотела...ыыыы... что же мне теперь делать, а? — вдруг спросила она Льва, но тот лишь пожал плечами.

Мира решила, что сейчас самое время встрять, пока не поздно.

— Как это что? Освободить! Скажем, что ты его случайно кокнула, а мы рядом проходили. Про похищение ни слова не скажем. Вот.

Аверьянов как-то странно на нее покосился, но промолчал.

— А меня посадят? — с надеждой на лучшее спросила Ольга.

— Да что ты... как можно?!

— Правда?

— Ну естественно, — подхватил Лев, — Самооборона же в чистом виде. Мы подтвердим. Правда-правда.

— Ой вы мои хорошие... Ну спасибо, Лёвушка, ну и ты...нянька...тебе тоже типа спасибо. Ну, ребята, ну удружили! Я ведь и правда не хотела, понимаете? Я ж его люблю-юю-ю-ююю...

Она вновь завыла и Мире даже жалко ее как-то стало — по-бабски чисто так.

Лев закатил глаза, прилично устав от истерики бывшей и грубо прикрикнул, чтобы дамочка прекращала слезы лить и причитать, а поскорее бы их вызволила. Мирослава шикнула на Льва, но тот ни ухом ни рылом не повел.