Мой босс-тиран, или Няня на полставки
Шрифт:
А еще... сколько бы она не храбрилась, а дальше ей становилось все страшней. И вновь так некстати Мира вспомнила, что не так давно (а может и давно, кто ж знает сколько она в отключке провалялась) она очень даже хотела в туалет.
— Эй, изверги! Пустите в ватерклозет! — закричала Пташкина.
В дверь тут же вломилась Ольга, подлетела к Мире и прошипела:
— Не ори, полоумная! Или я тебе и рот завяжу. Ясно?
Мира кивнула, чего ж тут неясного?
— Ясно. А в ватерклозет можно?
— Я бы тебе сказала куда тебе можно и нужно пойти. Что еще за клазет такой?
—
— Ах ты умная значит? Повыделываться хотела со своим ватерлоо? Ну и сиди теперь тут!
— Но в туалет-то отведи, я ж тут сейчас напрудю...
— Я те напрудю!
– Ольга в замешательстве застыла посреди комнаты, не зная как правильно поступить - по уму или по вредности. К счастью здравый смысл победил и она шикнула:
— Пошли давай!
Она легко, откуда столько силищи-то, подняла расквасившуюся Пташкину на ноги и потащила за собой. Ну как потащила... Мирослава тут же споткнулась, ведь всем известно, что с завязанными ногами необходимо прыгать, а не идти, и грохнулась на колени.
— Тьфу на тебя!
— Ну ты ей хоть ноги-то развяжи! — обреченно махнул рукой появившийся из кухни Андрюшенька, — Что ж такое...
Ольга недовольно зыркнула в его сторону, но спорить не стала. Послушно разрезала не пойми откуда взявшимися в руках ножницами путы, и втолкнула Миру в туалет.
— Три секунды. Отсчет пошёл!
— А руки помыть? — заикнулась было Пташкина, но Ольга показала ей скотч и пообещала-таки заклеить рот, если та будет много болтать.
( И скотч тоже будто по мановению волшебной палочки в руках появился. Да. Такая она, эта Ольга, волшбеница).
— Ой ладно-ладно... уж и спросить нельзя. А долго я бу...
— Кыш!
— Да молчу я, молчу. Ну хоть полежать-то мне можно?
— Да дай ты ей уже полежать! — гаркнул Андрюша, — Ну в самом деле.
Ольга, пунцовая от распиравшей злости, сжала кулаки, но не посмела ослушаться своего суженого и таки довела Миру до кровати.
— Все. Заткнись уже и спи что ли. А я пока придумаю куда тебя прикопать ближе.
— А можно пое...
— Цыц!
— Ладно-ладно.
Дверь за Ольгой закрылась, и Мирослава попробовала вытянуться на слишком маленькой кровати. Но связанные за спиной руки мешали. Тогда она перекатилась на бок, но не удержалась и перекатилась теперь уже на живот, уткнувшись лицом в подушку, оказавшуюся неожиданно мягкой. А еще она показалось пахнущей чем-то до боли знакомым. Мира нюху своему не поверила. Наволочка пахла...пахла...Степкой? Неужели она в его комнате?
Слезы сами собой покатились по лицу, а вытереть Мира их никак не могла. Подушка становилась мокрой, а Мира все ревела и ревела, и доревалась до того, что наконец заснула. И спала она долго и спокойно, без сновидений и кошмаров. Ровно до того момента, как услышала чьи-то болезненные стоны прямо у себя под ухом.
21
ЛЕВ
Приехав домой, Лев первым делом направился наверх. Туда, где спал тревожным детским сном Степка. Аверьянов вгляделся в родные черты, хотел было потормошить сына, чтобы тот проснулся, но так и не решился разбудить. Мать вошла следом и приложила палец к губам, поманив Льва
Пришлось Льву ждать пока Степка проснется, а пока он расспрашивал Лилю, что происходило здесь без него и не вспомнил ли ребенок, куда могла отправиться няня. Про Вадика он рассказывать не стал, впрочем мать вряд ли это могло заинтересовать впринципе.
Сама она только коротко поведала о том, что "мальчик ничего не ел и был очень беспокойным. А потому ей пришлось два часа заговаривать ему зубы и он, вконец умотанный ее историями, заснул".
— Спасибо!
–
— А...
– махнула рукой Лиля, — Это и к лучшему. Не привыкла я к таким душещипательным историям, — нарочито картинно зевнув, пробормотала она, — Меня в детстве Снежная королева поцеловала, так что ну вас на фиг...
— И детей ты не любишь. Я помню, — отмахнулся Лев.
Его нисколько не задели материнские слова. Он давно привык к ее закидонам, чтобы на них обижаться или что-то там себе выдумывать. Мать любит хорохориться, но случилось что - всегда идет на выручку. Такой уж у нее характер.
— Но вообще мальчик милый, — неожиданно закончила матушка и Лев не мог с ней не согласиться. — Хотя вначале показался засранцем, честно говорю. Но сразу видно, от Ольки там ничего нет — все наше, Потаповское взял.
Потапова — девичья фамилия Лили и она очень гордится тем фактом, что никогда ее не меняла. Сквозь все четыре замужества пронесла матушка отцовскую фамилию и очень сокрушалась, что единственный сын унаследовал фамилию Аверьянов.
— Я рад, — коротко ответил Лев, занятый совсем другими мыслями.
Если Мирослава не приходила домой, то куда она могла пойти? По словам сына Пташкина прямо-таки сорвалась куда-то, чуть ли не бегом побежала. Может свидание? Вдруг она забыла о нем, а потом вспомнила?
Нет...в это Лев верил с трудом. Он уже худо-бедно изучил повадки няни, маловероятно, что она, бросив ребенка, тут же ломанулась устраивать личную жизнь. По крайней мере верить в это ему уж очень не хотелось. Но тогда куда же она могла направиться? Можно попытаться разыскать эту...как ее...Зину что ли?
Лев достал телефон и набрал знакомый номер.
— Алё, Иван Иваныч...да-да, да нормально все. У вас как? Елена Фёдоровна как? Не болеет? Вот и славно... А? Я как? Да у меня тоже нормально все, ага, спасибо. Там ваш проект готов почти. А как же... в лучшем виде. Ну да, ну да... Иван Иваныча, а у меня к вам дельце небольшое. Поможете? Вот и славно, да... Нужно про человечка узнать все, и даже больше. Узнаете? Сейчас я скину вам информацию на мессендж. Все, спасибо. Да, буду ждать.
Через полчаса Аверьянов уже знал всю подноготную Пташкиной Мирославы Сергеевны. Благо Иван Иваныч работал в одной замечательной организации, где узнать про человечка даже то, что он сам о себе не знает — не составляет особого труда. Главное к такому человеку нужному подходы иметь... У Льва подходы есть, зря он что ли уже третью квартиру Иван Иванычу обставляет по себестоимости?
— Алло, Зинаида?
— Я-я, зер гуд!
— Это Лев. Аверьянов. Мы с вами знакомы, помните?
Зинаида закашлялась и Лев тут же покраснел. И действительно, знакомство было весьма горячим.