Мой босс - злодей любовного романа

Орлова Марина

Если так подумать, Михаэль и Розали обречены быть вместе, учитывая, какая история связывает прошлое их семей.

Но сейчас о другом. Так вот, у всех семей свои обстоятельства, но ни один не сравнится с Ноксами. Так уж вышло, что, начиная с родоначальника, через все поколения род Нокс несет на себе проклятье. И проклятье это — «похоть». Другими словами, мужчины и женщины этого рода обречены подпитывать свои жизненные силы посредством секса, без чего жить они не смогут, что ставит их в один ряд с инкубами. Проклятье начинает действовать в день совершеннолетия наследника и не исчезает вплоть до смерти. Ни причин получения этого проклятия, ни условий

для снятия, к несчастью для Ноксов, известно не было: эти знания считались потерянными. На самом деле это буквально было тайной, покрытой мраком, раскрыть которую мог лишь родоначальник Ноксов, который и стал первым несчастным.

«Ну и чего такого» ‚ подумаете, наверное вы: от секса никому хуже не будет‚ достаточно жениться пораньше и эксплуатировать супружника в свое удовольствие, пока тот не закончится... Возможно, это и является, частично, решением, но проблема в том, что из-за проклятья Ноксы не способны испытывать желание к одному и тому же человеку дольше одной недели и вынуждены менять четыре партнера ежемесячно. Какой жене это понравится?

Думаю, никакой, потому род Ноксов зарекомендовал себя закоренелыми холостяками и повесами, отчего к бастардам отношение было ровно как к законнорожденным детям. Хуже всего то, что, в отличие от Гейнов, Ноксы способны испытывать эмоции, в том числе и любовь, но из-за своего проклятья физически не способны жить с любимым человеком. Возможно, острая потребность быть любимым хоть кем-то и стала причиной высшего проявления нарциссизма, которым славились почти все Ноксы. Это же не обошло стороной и Киллиана.

Даже в оригинале этому моменту уделяется большое внимание: Киллиан постепенно влюблялся в Розали, а она в него хотя за что - ума не приложу, учитывая, как они лаялись из-за разных взглядов на жизнь. Потом, несмотря на его сопротивление, они рискнули встречаться. Не в последнюю очередь Киллиан, который не хотел причинять боль Розали своими возможными изменами, согласился на это из-за влияния святой силы, которая исходила от Розали. Из-за нее его проклятье притухало, хоть и не исчезало до конца. Поверив, что, возможно, Розали является ключом к снятию его проклятья, он переспал с ней и через неделю, все еще желал ее...

Но они оба ошиблись, и через месяц Киллиан все равно сорвался: проклятье взяло свое, причем многократно усилившись, отчего он буквально потерял рассудок от похоти, а когда очнулся, обнаружил себя в постели сразу с несколькими женщинами, ничего не помня о прошедшей ночи. К несчастью, Розали стала этому свидетельницей и не смогла вынести подобной боли.

Этим воспользовался уже положивший на нее глаз Гейн, и он смог увести ее от Киллиана, который пытался вымолить у Розали прощение, постепенно становясь одержимым, отчего поступал резко, жестко и порой безрассудно, чем лишь сильнее толкал Розали в объятия новоиспеченного вдовца. Собственно, так и появился антагонист истории.

Вот такие дела.

По роману Киллиан ненавидел свое проклятье и с ранних лет стремился всеми силами снять его. В своих исследованиях он достигал невероятных успехов, отчего прославился даже больше, чем его предки, за достижения в развитии королевства: от лекарств, до магических устройств и печатей, которые облегчали жизнь даже простолюдинам. И эта аптека, которой он владел, скрывая свое настоящее имя, была создана для простых жителей, чтобы они также могли пользоваться его эликсирами.

Но, несмотря на свои достижения, к моменту появления Розали Нокс так и не приблизился к пояснению загадки своего проклятья,

отчего постепенно впадал в депрессию, становясь все более невыносимым. И лишь с появлением святой робкая надежда придаст ему сил... Ровно до того момента, пока главная героиня его не бросит, после чего Киллиан конкретно поедет крышей.

Это я все к чему? Возможно, понимание персонажа и знание его трагичной предыстории сказались на мне, придавая сил. Потому я стоически терпела и его капризы, и банальные издевательства, и его выводящий из себя нарциссизм, и бесконечный поток женщин, который я поначалу только спроваживала, но постепенно, из-за занятости босса, была вынуждена еще и находить. Я в публичном доме была уже «своя», меня и персонал и завсегдатаи в лицо знали и даже уважительно здоровались. Я пережила это все, хотя порой и было невыносимо сложно.

В такие моменты успокаивало одно: за каждую свою потраченную нервную клетку я сдирала с герцога втридорога! С чем он постепенно смирился, признавая, что пользы от меня значительно больше, потому на мне не экономили.

Не знаю, к несчастью или напротив, но такие моменты за два года случались довольно часто, потому я успела даже свыкнуться.

Вот, как сейчас:

— Да как ты смеешь? — завизжала эффектная брюнетка, выплескивая мне в лицо содержимое своего бокала. Обтекая струйками напитка, я облизала мокрые губы и распознала обычную воду. Повезло еще, что не горячий чай. А то со мной всякое бывало, и лечебные эликсирчики у меня уже вместо утреннего кофе.

И надо же было из всех баб боссу связаться именно с аристократкой?!

— Мои искренние извинения, если я вас невольно оскорбила, леди, — прикидывая нанесенный ущерб моей гордости в денежном эквиваленте, мысленно выставила я боссу счет и не могла сдержать недовольство. — Я лишь передала слова моего господина, мне очень жаль, если они показались вам грубыми, — напомнила, что я тут, вообще-то, всего лишь гонец. Потому вообще не понимаю, каким образом крайней осталась, словно не он, а я ее бросила, еще и язык показала... Все как всегда: за все косяки босса отдуваться приходится мне. Да мне молоко за вредность полагается! А лучше бутербродик с икоркой...

Впрочем‚ мне не привыкать.

Нокс мне заплатит в любом случае, вне зависимости от происхождения пассий, но связываться с аристократками мне не нравится сильнее всего, так как с ними мороки больше: унизят, выскажут всякое нелицеприятное, могут и оплеуху зарядить. Редко больно, учитывая, что аристократки довольно тщедушны, но чертовски обидно. А ты терпи и успокаивай себя будущей компенсацией от босса и предвкушением его виноватой моськи.

Другое дело с простолюдинкой: даже если будет наглеть, можно смело дать сдачи, благо, рука у меня тяжелая, а опыт первой жизни — богатый. А денежная компенсация будет все той же.

Правда, с определенного момента среди аристократии в силу вошло неофициальное вето на рукоприкладство по отношению ко мне. Случилось это около года назад, когда одна заносчивая аристократка решила не ограничиваться одной оплеухой. После этого процветающий и преуспевающий род этой аристократки как-то внезапно для всех разорился. Сначала никто не связал эти два случая, честно сказать, я тоже, так как босс действовал молча, что на него не было похоже. Я была уверена, что если бы он за меня заступился, после этого бы все уши мне прожужжал с требованием восхвалять его как заботливого и надежного хозяина еще больше. Но Киллиан этого не делал, потому я и не придала особого значения произошедшему.