Мой бывший муж
Шрифт:
— Дай посмотрю! — тянется к шее.
— Не трогай!
От страха, что он снова вопьётся мне в глотку, как дикий зверь, я вжимаюсь спиной в дверь.
Я с паникой смотрю в ожесточившееся лицо, не видя в нём того, кого я полюбила и снова упрямо твержу:
— Ты сломал всё. Я люблю другого мужчину…
И не лгу.
Я люблю другого Рината, а не этого, вернувшегося ко мне спустя два года тем же мужчиной — внешне, и совершенно другим — изнутри.
Тру и тру шею, желая стереть обжигающий
Ринат переводит взгляд с моего лица на свои пальцы, резко сжавшиеся в кулаки.
Его лицо каменеет от осознания того, что он наделал.
С лица бывшего мужа пропадают все эмоции. Широкие плечи опускаются. Ринат отходит на шаг назад.
Из его глаз пропадает всякое осмысленное выражение, когда он смотрит на меня.
Пустые-пустые глаза, и в тёмных, расширенных зрачках я вижу только свою уменьшенную копию.
— Варя. Прости…
В ответ я могу лишь промолчать.
Сил не осталось.
Ему нечего больше ломать внутри меня.
Прежний Ринат никогда не причинял мне боль.
Но всё когда-то бывает впервые…
И когда он это понимает, то выглядит потерянным, ещё более потерянным, чем я.
Ринат словно призрак — появляется и снова исчезает. После стычки у подъезда он ушёл, оставив меня одну.
Меня не покидает ощущение, что мы были не одни.
Следом за машиной Рината стартовала неприметная легковушка, которую я заметила, лишь когда она проехала мимо меня, застывшей без движения.
Водитель седана выбросил окурок, опустив стекло и взглянув прямиком мне в лицо.
Мне совсем не понравился его взгляд — тяжёлый, оценивающий. Лицо мужчин было мне незнакомо. Но оно заставило меня понервничать.
На следующее утро меня будит громкий телефонный звонок. Я отвечаю, не посмотрев на номер.
— Доброе утро, Варя.
— Вадим?
Голос хриплый. Разлепив глаза, пялюсь на будильник, стоящий на тумбочке возле кровати и пытаюсь понять, который час.
Стрелки дёргаются на месте, значит, у дешёвого китайского будильника села батарейка, и я проспала.
— Дверь откроешь?
— Что-что?
— Я стою в подъезде. У твоей двери.
Слышится стук.
Он ударяет сразу с двух сторон, звучит из коридора и дублируется в динамике телефона.
Звуки накладываются, отличаясь по тональности, захватывают меня в плен и словно берут в ловушку, из которой не выбраться.
— Варь?
— Прости. Я сейчас… Да, конечно, я тебя запущу. Дай мне минуту.
От Вадима зависит слишком многое, чтобы я вставала в позу не гостеприимной хозяйки.
Ступни касаются прохладного пола, и я окончательно просыпаюсь. Торопливо заправляю диван и переодеваюсь в домашние
Вчера я рухнула на диван и уснула прямиком в верхней одежде. Ополаскиваю лицо ледяной водой и наспех собираю волосы в конский хвост.
После этого запускаю Вадима в квартиру. Отчим выглядит собранным, деловитым. У него на лице всегда лежит печать серьёзного, властного человека, для которого контроль — это не пустой звук.
— Извини, я проспала.
— Значит, завтрак, что я принёс, будет весьма кстати.
Отчим протягивает мне картонный пакет со свежей выпечкой и направляется на кухню. Во второй руке отчима — картонный держатель с двумя большими стаканчиками кофе.
Я провожаю взглядом спину отчима и иду следом. Не понимаю, как так получается, что рядом с Вадимом я всегда и везде чувствую себя гостьей, даже в пределах своей квартиры, купленной самостоятельно.
Но Вадим именно такой — подавляющий, и за двенадцать лет знакомства с отчимом я так и не отучилась робеть перед ним.
Вадим максимально упростил мне задачу, чем накормить незваного гостя, он принёс завтрак с собой. Я расставляю миниатюрные капкейки и пончики на тарелке, и мне не придётся краснеть за пустые полки холодильника и за чай в одноразовых пирамидках.
Сев за стол, Вадим забрасывает ногу на ногу и сбивает носком пустую бутылку вина. Она катится под стол со звоном.
Покраснев, прячу тёмно-зелёное стекло в урну под пристальным взглядом отчима.
— Весёлый вечер? — интересуется.
Наверное, до сих пор считает себя ответственным за моё воспитание.
Я всего лишь выпила остатки вина после стычки с Ринатом.
— Скорее, наоборот.
— Пить в одиночку не лучший вариант.
Осуждает?
— Других не было.
— Да неужели? — показывает на себя.
— Кажется, ты говорил, что сильно занят.
— Так и есть. Но сейчас свободен…
Вадим вытягивает вперёд длинные ноги. На днях я подумала, что он выглядит так же, как и двенадцать лет назад, но сейчас, когда на нём надеты тёмно-серые джинсы молодёжного фасона, рубашка ярко-бирюзового цвета и джемпер, понимаю, что ошиблась.
Вадим немного погрузнел с годами и морщин вокруг глаз прибавилось значительно больше.
Ему проще прятать возраст за кроем костюмов, сшитых на заказ, а типичная одежда для молодых парней выдаёт возраст Вадима, как лакмусовая бумажка, опущенная в реагент.
— Спасибо за завтрак.
— Вижу, что ты не особо озадачиваешь себя готовкой, понял это уже давно. Как будто только ночуешь в этой квартире…
Мне сложно воспринимать это место домом. Во многом Вадим прав, это злит неимоверно сильно. Не понимаю, зачем он приехал ко мне утром.