Мой бывший муж

Лейк Оливия

– Мы в расчете, Вадим Полонский, – и мои права с ключами на пол бросила. – Ненавижу тебя, – выплюнула и исчезла, словно и не было ее.

Меня отпустило, но я не побежал за ней. Только улыбнулся, предчувствуя игру. Удовольствие, которое получу, загоняя норовистую кобылку. Моей будет. Я точно решил, а я не сдаюсь и не проигрываю!

Наше время

Я даже за яйца взялся, очень уж яркое воспоминание! Катя всегда была удивительной, уникальной просто. Я в нее с первого взгляда влюбился, только понял не сразу. Покорял

ее, завоевывал, пытался купить, затем подавить, чего только не делал, чтобы взглянула ласково. Но все проще оказалось: ее просто любить нужно было, искренне и открыто, и я полюбил. Я и сейчас люблю. Нам нужно было остыть и подумать, чего мы хотим. Что ценно по-настоящему, а что пустое. Я хочу Мальвину свою: в душу, сердце и постель. Готов обнулить наш брак и заново начать. Катя согласиться со мной. Она любит меня, чувствую это. Я всегда ее хорошо чувствовал. У нас двадцать девятого, через неделю, судебное заседание, там и поговорим. Решим окончательно.

– Марат Рудольфович, добрый вечер, – я набрал нашего адвоката. – Вы знаете, зачем я звоню.

– Уверяю, Вадим Александрович, что наша встреча с Катериной – не сговор за вашей спиной, – с явственно чувствовавшейся улыбкой, произнес он. – Она интересовалась юридической стороной управления своим трастовым счетом.

– А зачем он ей сейчас? – вслух подумал я.

Лантратов в общих чертах обрисовал ситуацию, и я заинтересовался. Вот, значит, как. Жена моя бизнесом заняться решила. Вот уж натура независимая!

– Марат Рудольфович, а вышлете мне бизнес-план на почту, – попросил я, добавив: – Кате не говорите только.

Я просто взгляну, проверю, что не ерунда. Может, советом помогу. Через десять минут я увлеченно просматривал документы и, признаться, был удивлен. Я всегда знал, что Катя не просто красивая женщина, а бриллиант, но она еще и умница. Интересная идея и оформлена очень толково. Не идеально, но вполне себе. План жизнеспособен и рентабелен. Миллионершей, конечно, не станет, но если дальше развивать бизнес…

Я принялся дальше изучать бизнес-план: иногда правки вносил, цифры исправлял, исходные данные, смущавшие меня. Я хотел, чтобы все получилось и одобрение на использование денег с трастового счета дам. Пусть развивает свое детище! Ника уже большая, Катя ей хорошую базу дала, теперь можно и по сторонам посмотреть, чтобы себя реализовать. Я только за!

– Да, – ответил на звонок, не глядя.

– Вадим, ты где?! Я жду тебя уже полчаса! – возмущалась Вика.

Черт, забыл совсем. У нас же ужин с ее родителями.

– Извини, заработался. Скоро буду, – сказал ей, а думал о жене. Соскучился я. Сильно.

Глава 11

Катя

Я получила доступ к трастовому счету! Марат Рудольфович в два дня решил вопрос, и его финансисты дельные правки в бизнес-план внесли. Чувствовалось, что оценили стартап профессиональным трезвым взглядом, никаких розовых очков не оставили. Но я готова пахать, чтобы цели добиться!

Я уже присмотрела помещение под кафе-пекарню на Ильинке с вместительным складом и небольшим производственным цехом, с ориентировалась по ценам (аренда сумасшедшая, конечно, но проходимость бешеная) и нашла поставщиков. Сейчас появились реальные деньги на реализацию, и я кинулась в бой, закатав рукава. Для открытия первой пекарни хотя

бы к августу нужно тяжелый путь пройти, и я готова. Тем более меня так поглотили заботы, что вообще не думала о предстоящем бракоразводном слушание вплоть до последнего дня.

В гардеробной я задумчиво перебирала наряды, не позволяя себе расклеиться. Ника дома.

– Мам, – она появилась в дверях и была очень серьезной. – А куда ты собираешься?

Тихо и медленно выдохнув, я обернулась: улыбнулась, постаралась даже, чтобы улыбка моя до глаз дошла.

Когда мы с Вадимом стали папой и мамой, то какое-то время искали свой родительский путь: довериться бабушкам и дедушкам, или выработать свою стратегию воспитания? Мы пошли по второму пути, и сразу же обговорили три момента: первое, мы никогда при ребенке не оспариваем мнения друг друга. Второе, никогда не ссоримся при дочери. Третье, мы не врем Нике. Никогда. Даже в пять лет, когда она с точки зрения физиологии узнала, откуда дети берутся…

– Мам, а правда, что дети из писи вылезают?

Я чуть кофе не поперхнулась. Что?!

– А кто тебе сказал?

– Мальчик из садика. Саша, – очень откровенно произнесла Ника. – Он сказал, что я из письки вылезла. Правда, мам? А я писями не измазалась? – и в глазах такое непонимание!

Ну, Саша, мальчик из группы! Я аккуратно поставила чашечку с турецким кофе на стол, поднялась, обдумывая ответ, потом очень уверенно произнесла. Правду, между прочим.

– Вероника, ты появилась из животика.

– Ну как же, Саша ведь сказал…

– Смотри, – я задрала майку и приспустила шорты, – видишь тонкую белую полоску?

– Ага! – Ника была в той стадии развития, когда очень интересуются физиологией.

– Мне сделали надрез и вытащили тебя. Может этот Саша и родился из письки, – я перешла на их язык, – но ты родилась из животика!

Тогда я легко нашлась с ответом, сейчас сложнее…

– Вероничка, – я присела на пуфик, – мы же с папой больше не живем вместе и сегодня поедем оформить это…

– Вы все-таки разведетесь, да?

Я сглотнула, увидев, что ее глаза слезами наполнились, и через мгновение она разрыдалась в голос. Это первые слезы с момента нашего с Вадимом расставания.

– Малышка моя, – я обняла ее, к себе прижала, и тоже заплакала.

– Я думала, вы помиритесь! – всхлипывала она. Елена Ивановна прибежала на крик, за голову схватилась, но я кивнула, чтобы не беспокоилась и просто оставила нас.

– Ника, – я отстранила ее, чтобы поговорить откровенно и видеть глаза в этот момент, – мы с папой действительно разводимся. Так уж вышло. Но ты в этом не виновата, – покачала головой я. – Я люблю тебя. Больше всего на свете люблю. И папа любит. И всегда будет любить.

– А если он жениться на тете какой-нибудь, мачехе! – и еще пуще разрыдалась.

– Поверь, папа не даст тебя в обиду никакой мачехе. Если у него кто-то появится…

– Или у тебя, – очень рационально заметила Ника.