Мой (бывший) оборотень
Шрифт:
Итан, пожалуй, впервые в жизни садится не напротив отца, а рядом. Потому что сейчас ему нужны не глаза самого близкого родственника, а его плечо. Просто теплая ткань футболки рядом. Просто рядом…
– Так все плохо? – тихо спрашивает старший Филбин, и Итан чуть наклоняет голову, подставляя шею, позволяя отцу впиться когтями в мягкую плоть его кожи, считывая мысли.
Так делают все альфы.
Его отец – альфа по праву рождения, но у него больше нет тех сил, он передал их сыну, и теперь эта маленькая
Итану ничуть не больно от этого, ведь внутри творится конец света. Там собственный волк рычит и рвется, сдирает с человеческого тела куски мяса, с аппетитом смакует их, слизывает с костей капли крови и не может насытиться. А еще этот волк очень сильно хочет, чтобы его почесали за ушком и, пожалуй, вдоволь истерзав человеческое тело, ложится клубком у ног отца и скулит. И сам Итан тоже скулит, когда отец разрывает связь, выдыхая. Итан позволяет ему оставить ладонь на своей шее, притянуть к себе ближе и уложить головой на колени.
Он уверен, что выглядит жалко, но ему все равно. Ему безразлично все, кроме ада, что творится внутри, где-то под ребрами, поэтому, он просто утыкается носом в ткань джинсов отца и молча всхлипывает.
Глава 2
– Эй, соня, последний экзамен. Будет глупо проспать его.
– Нет, я просплю его. Осознанно. Потому что я устала быть самым прилежным студентом в Сан-Франциско.
Эмбер натягивает одеяло на голову, но Райли стаскивает его обратно одним рывком. А потом и саму Эмбер поднимает на ноги и удерживает до тех пор, пока та не открывает глаза.
– Ненавижу тебя, – бормочет она.
– Ночью ты говорила другое.
У Райли черные волосы и глаза цвета мяты – чисто случайно, не иначе. И, нет, он не похож на того-кого-нельзя-называть. Иначе Эмбер не была бы Эмбер. Райли более светлокожий, и у него нет колючей щетины. У него есть только теплые нотки в голосе и тонны излишней опеки.
Парень кидает в нее полотенце и смеется над тем, как та путается в махровой ткани.
– Нельзя быть таким гаденышем! Просто нельзя!
Райли закатывает глаза и подходит к Эмбер, обхватывая ее запястье своей рукой.
– Ты все сдашь.
Она улыбается.
– Я знаю.
– А потом мы поедем куда-нибудь на каникулы. Ты ведь не против?
Ну вот. Райли говорит это. «Мы». И не то чтобы Эмбер боялась этого «мы», скорее, просто не успела себя подготовить. Почти полгода вместе, а на нежное «люблю» она так и не научилась отвечать что-то кроме «я тоже». Черт.
– Не против, – выходит как-то пискляво.
Но Райли хватает этого, чтобы растянуть белозубую улыбку и обнять Эмбер за талию, притягивая к себе.
– Слушай, я хотел спросить… Даже не спросить, а поставить в известность. Если что – я уже готов познакомиться с твоим отцом.
И никакой душ не нужен – вот так ушат воды на голову.
Эмбер хлопает ресницами, глядя на бойфренда снизу вверх. Райли выше всего
– Эмм, с моим… отцом?
И снова – переплетенные пальцы, хлещущая через край нежность и мутноватый взгляд.
– Эй, я не тороплю. Просто подумай. Мы могли бы провести каникулы в твоем родном городе, ты ведь не была там больше года. Наверное, сама соскучилась.
– Папа навещает меня каждый месяц, да и Руби только что уехала.
Это похоже на отговорку. И Райли вздыхает, отворачиваясь. Эмбер кусает совесть.
Она ловит парня за подбородок, поворачивая к себе, заглядывая в глаза.
– Прости… я фиговая возлюбленная, я знаю.
– Эмбер, ты самая лучшая. Просто я думал, что ты хотела бы вернуться… домой на рождественские праздники. Неужели не хочется?
Кивает, пытаясь спрятать поглубже панику.
– Я подумаю, ладно?
И она думает. До экзамена и после. И даже когда отвечает перед преподавателем, немного подвисает, потому что не может отбросить сомнения в сторону.
Вернуться домой в канун Рождества. Ничего заманчивее и придумать нельзя. Отец тоскует, это слышно из телефонных разговоров. А еще, скорее всего, он неправильно питается и брокколи не покупал примерно вечность. И, вероятно, часто выпивает.
А еще там ее друзья – Руби, Лола, Марти и Тайсон. Их хочется увидеть. Много кого хочется увидеть. Но есть и тот, кого видеть не следует, и только это впускает целую россыпь «почему нет» под кожу.
И она снова сомневается.
Окончательно решиться помогает фотка. Отец нарядил елку и прислал ей снимок в мессенджере. А если отец освоил другие функции телефона – кроме вызов/сброс, то это может значить только одно – он в отпуске. Отец в отпуске!
Эмбер смеется, отправляя Райли «собирайся, мы едем знакомиться с папой», и заливает полный бак бензина в свой старенький авто.
* * *
Первое, что делает Эмбер, возвращаясь домой – тайком ото всех напихивает волчий аконит в каждое отверстие в своей комнате.
Потом прошаривает холодильник на предмет кетчупа, острой пищи, готовых завтраков. Находит недоеденный бургер и осуждающе смотрит на отца. Тот лишь виновато жмет плечами и выдает «ну Рождество ведь».
Райли влюбляет в себя папу с первого взгляда. Они обмениваются рукопожатиями и начинают болтать о рыбалке, которая всегда казалась отцу чем-то божественным.
Вечер проходит спокойно.
А вот следующее утро начинается с вызова. Отцу звонят с работы и просят приехать. В отпуск. За неделю до Рождества.
Эмбер проклинает его заместителя по работе мысленно, потом звонит ему и проклинает лично. На что Джордан смеется, говорит, что рад ее слышать и обещает вернуть отца к ужину.
Без отца им особо нечем заняться, и Эмбер решается на глобальный шаг.
Пойти закупиться продуктами, потому что у отца на кухне уже целый склад из повесившихся мышей.