Мой человек со звезд
Шрифт:
– Не жалко остальных? – глядя в сторону, спросил полковник.
– А вам? – парировал я.
– Мне – да. Когда пришла директива с Земли, я отдал команду на запуск.
– Что?! – спросил я ошеломленно. – На какой запуск?
– На запуск ракеты, естественно. За минуту до старта я приказ отменил.
– Вас судили бы, – пробормотал я растерянно. – Вас бы приговорили за это к расстрелу.
– На расстрел я согласился бы с радостью, – криво усмехнулся полковник. – Не в нем дело, полпред. Мне, знаете ли, пришло в голову, что я не вправе умертвить полмиллиона
С минуту мы молчали.
– У нас есть две недели, – прервал наконец паузу полковник. – Вернее, у вас. За это время можно было бы сделать многое.
– Что вы имеете в виду?
– Вы не поняли? Извольте, я растолкую. Две недели достаточно, чтобы убрать эту сволочь, его северное совершенство.
– В каком смысле? – спросил я оторопело.
– Удавить. Пристрелить или зарезать вряд ли удастся, там же, по вашим словам, обыскивают. У вас есть человек, который вполне может это проделать по вашей просьбе. Вернее, которая. Она, я слыхал, в неплохой физической форме.
Я поперхнулся. Джордан. Исполнительный, дружелюбный, услужливый сукин сын. Постукивающий на меня в свободное от дружелюбия и услужливости время.
– Вы считаете, я готов послать Эрту на смерть? Даже если предположить, что она согласится?
– Нет, – проговорил полковник медленно. – Не считаю. Увы. Свой рыцарский поступок вы уже совершили.
– Отпусти-и-и! – визжала Брегис. Я придавила паршивку к полу коленом и удерживала за руки.
– Объясняю для идиоток. Нечего трепать мое имя вместе с именем посланника. Ты поняла? – Я сильнее прижала коленом.
– Поняла, – выдохнула в ответ Брегис.
Началось с того, что Брегис обронила в коридоре: «Бедная Эрта».
– Так ей, сучке, и надо, – возразила Дарин. – Посланник удрал, а ее с собой забрать забыл. Зато как задавалась…
Я услышала эти слова, стоя за дверью своей комнаты, утром, перед выходом в аудиенц-зал. Из комнаты я не вышла – вылетела – и начала с Дарин. Сшибла ее с ног подсечкой и приложила мордой об пол. Потом взялась за Брегис.
После отъезда Леона я места себе не находила. Когда мы расставались две недели назад, я подумала, что вижу его в последний раз. И теперь бесилась, колотила товарок, собачилась с охраной. А ночами вспоминала и вытягивалась в струну, сжав ноги и стараясь не застонать…
Я отпустила Брегис, отвесила пинка Дарин и пошла в аудиенц-зал. Уже стоя за троном, я чувствовала, как сердце колотится, и успокоиться не могла.
А потом… Горнисты протрубили положенное приветствие, распахнулась дверь, и я чуть не закричала от радости…
– Эрта!
Леон все-таки прилетел. И целовал меня сейчас, ласкал поверх промокших трусиков и под ними так, что стены вокруг танцевали…
Потом осколки вселенной вернулись на свои места. Леон приподнялся, опираясь на локоть, и разглядывал меня, как будто впервые видел. Я смутилась.
– Что-то не так?
– Нет, Эрта. Все так… Скажи… завтра у Борса будет аудиенция? – напряженно спросил Леон.
– Конечно, будет.
– И
– Само собой.
Странно. Он никогда меня об этом не спрашивал…
– Ты будешь стоять за троном, как всегда?
– Нет, буду сидеть на коленях у Борса!
Да что же такое? Зачем спрашивать очевидные вещи? Я приподнялась и взглянула на Леона. И наткнулась на такой взгляд… Будто он сам себя готов убить.
Утром я открыла глаза в положенное время – на рассвете. Леон сидел за столом и постукивал запечатанным конвертом по столешнице. Удивительно – я всегда просыпалась первой.
– Доброе утро, Эрта. – Леон обернулся, и я испугалась: за ночь он как будто лет на десять постарел. Складки у рта стали резче, кожа на скулах натянулась…
– Ты спал?
– Немного. – Леон поморщился, будто у него болел зуб. – Одевайся. И как можно быстрее.
Я торопливо одевалась и гадала – что происходит. Что-то странное и тревожное, я всей кожей чувствовала. Пальцы не слушались, и застегнуть платье не получилось – мелкие пуговицы ускользали из рук. Я подошла к Леону и повернулась спиной.
– Застегни.
Леон взял меня за плечи, развернул к себе, посмотрел внимательно.
– Сейчас за тобой придет Джордан.
– Зачем?!
Джорданом звали дюжего детину с гладко зализанными волосами, который двух слов на нарсийском связать не мог и состоял при посланнике, словно дуэнья при молодице.
– Вот этот конверт, – кивнул Леон на стол, – надо вручить полковнику Келли. Это командир миротворческих войск. Внутри – важная и срочная информация. Мне нужно задержаться здесь, в Нарсии, иначе я доставил бы его сам. – Леон взял меня за подбородок и заглянул в глаза. – Эрта, прошу тебя, сделай, как я говорю.
Растерянная, я кивнула.
Затем был посольский лимузин, аэродром и миниатюрный, похожий на головастика самолет.
Я сидела в салоне этого недоношенного самолета и пыталась сообразить. Леон выспрашивал у меня очевидные вещи. Тщательно выспрашивал, пытливо, и глядел при этом так, словно от моего ответа зависело что-то очень важное. От того, буду ли я, как обычно, стоять за троном.
Значит, зависело, поняла я. Трон, восседающий на нем диктатор, и я сзади, в пяти шагах. Леон хотел просить меня о чем-то, но так и не попросил. О чем-то, что было необыкновенно, отчаянно важным. А вместо этого попросил другое. Убраться из столицы с дурацким конвертом. Можно подумать, что его не мог передать этот напыщенный индюк Джордан. Я улетела, а Леон остался. Значит…
До меня внезапно дошло. Сразу, в один миг я поняла, что именно это значит.
Я вскочила, прыжком покрыла расстояние до пилотской кабины и заколотила в дверь.
– Разворачивай! – орала я, надрывая глотку. – Разворачива-а-а-а-ай!
Дверь распахнулась. Джордан стоял в проеме и моргал, вылупившись на меня.
– Назад! – Я схватила его за грудки. – Разворачивай самолет, гадина, сука, сволочь!
Он дернулся, высвободился от захвата и залепетал что-то на своем диковинном языке. Затем отпихнул меня и попятился обратно в кабину.