Мой чужой дом
Шрифт:
– Чего не видела, того не видела, – хмыкаю я.
– А как… – Фиона запинается, – …как движется твоя работа?
Я гляжу в окно, в темном стекле золотится отражение света лампы. От одной мысли о втором романе меня начинает подташнивать.
– Продолжаю бродить в дебрях… – расплывчато отвечаю я.
– К сроку сдачи успеешь?
Я дергаю плечами.
– Еще шесть недель.
Фиона пристально изучает мое лицо.
– А если не успеешь?
– Тогда я теряю контракт на книгу.
И дом, добавляю я мысленно. В грудной клетке
Фиона знает, сколько души я вложила в свой дом, как долго согласовывала чертежи и планировки. Строители месяцами ползали по лесам, поднимали кранами огромные стеклопанели, грызли бурами камень, устанавливая неподдающиеся железные стойки. А мебель и оборудование для ванной? А половые настилы и каталоги красок? Сколько часов потрачено на их изучение!
Обычно подобная одержимость мне не свойственна: имущество, нажитое мною за последние десять лет, уместилось бы в рюкзак и чуть-чуть сверху. Но дом мне хотелось больше всего на свете! В Корнуолле жила Фиона, да и мать всегда мечтала о «домике на берегу моря». Он олицетворял стабильность, крепкие корни.
Стройка шла полным ходом, и однажды вечером, когда я вернулась в бристольскую съемную квартиру, Флинн, не отводя взгляда от танцующего в камине пламени, сказал:
– Ты не слишком усердствуешь с этим домом?
«С этим домом». Он никогда не называл его нашим.
К несчастью, тогда такие мелочи ускользали от моего внимания.
– Хочу, чтобы все было безупречно, – ответила я. – Чтобы мы прожили в нем всю жизнь.
– Спасибо, что присмотрела за домом на время моего отъезда, – поблагодарила я сестру. – Порядок идеальный!
– Не ожидала? – Фиона улыбается.
– Не ожидала.
– Да мне и делать ничего не пришлось. Гости ни пятнышка не оставили.
– Правда? Я во Франции чуть с ума не сошла от беспокойства. Странно осознавать, что в доме хозяйничаю не я, а кто-то другой.
– Я так и думала.
Сдать дом в аренду предложил Билл.
«Знаешь, когда с деньгами туго, – произнес он вдруг в разгар вечернего барбекю у моря, – можно рассмотреть варианты со сдачей дома в аренду. На лето. Почему бы не вывесить объявление на сайте недвижимости?»
«Помнишь мою университетскую подругу Кирсти? – спросила Фиона и по выражению моего лица поняла, что нет. – Учительницу английского? Которая занималась сексом с директором школы прямо в его кабинете, и их застукали родители ученика».
«Ах, э-эта Кирсти!»
«У нее дом с тремя спальнями. В Туикенеме. На время школьных каникул она куда-нибудь уезжает, а дом сдает в аренду. За неделю две тысячи».
«Две тысячи? – Я наклонилась к Дрейку, чтобы рассмотреть протянутую мне ракушку. – Спасибо, солнышко, очень красиво!»
Я чмокнула гладкий лобик, сжала подарок в кулаке, и малыш убежал искать новые сокровища.
«Все так делают, – продолжил Билл. – Неплохой источник дохода».
«Да, но ведь
«Я разберусь», – мои губы скривились в усмешке.
«Не дави, Билл. Сам ведь знаешь, кому придется за всем присматривать, когда она улетит на очередной книжный симпозиум, а киношники-арендаторы затеют в доме порносъемку…»
«О господи, только не это», – меня разобрал смех.
«Ерунда, вызовем службу по уборке помещений», – ответил Билл.
«Кирсти запирает все ценности на ключ в кабинете. Проще простого! – Фиона начала жевать листик мяты из бокала с фруктовым коктейлем. – Помнишь, где мы с Биллом останавливались во время поездки в Пембрукшир? Тоже сняли через Интернет на сайте аренды. Хозяева ничего не убирали. Шкафы просто ломились от женской одежды. Думаю, хозяйка была танцовщицей».
«Так ты мерила платья в стразах и пайетках? Признавайся!»
«Да у нее размер больше, чем у Билла!» – фыркнула сестра.
«А мне нравится балетное трико, – отозвался Билл, любовно похлопывая свой живот. – Нет, серьезно, на твоем доме можно озолотиться! Подумай хорошенько».
И я подумала. Особенно когда с ужасом таращилась на окончательный счет от строительной бригады и забивала дрожащими пальцами цифры в калькулятор. Чтобы расплатиться, пришлось перезаложить дом, о чем Фиона с Биллом не знали. И до сих не знают.
Так что первый опыт сдачи в аренду – просто разведка, пробный шар. Ведь пока у меня все лето хозяйничают посторонние, я должна убраться куда подальше. Две мои лучшие подруги разбросаны по миру: Надя преподает английский в Дубае, а Сэди живет с семьей мужа на ферме в Тасмании.
– Что за семья снимала дом? – повернувшись к Фионе, интересуюсь я.
– Да замечательная семья, – рассеянно отвечает сестра, пристраивая на журнальный столик бокал с вином.
– Они тебе понравились?
– Мы мало общались.
В ее голосе сквозит подозрительное напряжение.
– Все прошло нормально? – уточняю я.
– Нормальнее не бывает. В доме ничего не сломано. Депозит я разблокировала. Единственное, они забыли пару вещей – так, ерунда.
Фиона встает с дивана. Как она похудела! Мы всегда отличались хрупким телосложением, однако сейчас ее плечи кажутся угловатыми, а в открытом вырезе рубашки видны острые ключицы.
Сестра вынимает из недр буфета баночку с кремом от потницы и изрядно пожеванного пластикового жирафа.
– Все, что я нашла после их отъезда, – говорит она, сжимая жирафа, пока тот не издает жалобный писк.
На меня вдруг накатывает грусть.
– Постельное белье выстирано! В горячей воде, – подмигнув, добавляет она. – А детский стульчик Дрейка я забрала домой.
– Ой, точно! Спасибо, что одолжила.
– Я завезла его вечером, накануне их приезда. Кстати, чуть инфаркт не заработала, когда загудела сигнализация. Ты меня предупреждала, а я забыла.