Мой чужой ребёнок
Шрифт:
— Бьянка? — спросил я, потому что имя резануло слух.
— Ваша дочь. Галина сказала, что вы решили назвать девочку Бьянка… — произнёс врач как ни в чём не бывало.
— Интересно, — буркнул я, надеясь, что ума Гале не хватило, чтобы начать оформление документов на дочку.
— Кроме того, вам следует задуматься, кто будет следить за ребёнком, потому что ваша жена… Она… — доктор начал мяться, даже немного покраснел, а потом посмотрел на меня, потёр переносицу, сняв перед этим очки, и выдохнул: — после сегодняшнего инцидента вы должны осознавать, что мама из неё никакая.
— Я
— Отлично. Я сообщу вам сразу, как свяжусь с Ольгой. Возможно, уже послезавтра вы сможете забрать девочку домой.
— Спасибо! — я поднялся на ноги. — Я могу пока зайти к ней?
— Можете, конечно…
Я вышел из кабинета врача и направился в сторону палаты. До сих пор внутри переплетались разные чувства: я радовался тому, что малышка родилась, переживал из-за Оли и её мнения обо мне и злился на жену.
Когда я вошёл в палату, Галя сидела на кровати и светилась, клацая что-то в телефоне, а малышка хлопала глазками, глядя в потолок. Я снял пиджак, помыл руки и подошёл к люльке.
— Ну привет, моя принцесса! — сказал я, улыбаясь, дочери.
— Как раз о нашей принцессе! — сделала акцент голосом на последних словах Галя, — я хотела спросить, тебе какое больше имя нравится: Бони, Бьянка или Жасмин?
— Василиса, — ответил я, не переставая глядеть на малышку.
— Что? Я этого не предлагала… — начала спорить Галя.
— Наша дочь — Василиса. Это не оспаривается.
Галя хмыкнула, но, наверное, я произнёс это таким тоном, что она поняла — спорить со мной опасно.
— Маленькая Васёна! Скоро к тебе бабушка приедет… Будет играть с тобой… И мы найдём тебе самую лучшую няню.
Малышка молчала, продолжая изучать меня своими пуговками-глазёнками.
— Кстати, о твоей маме… — снова начала Галя.
— Она будет жить у нас пока… Если тебе что-то не нравится, можешь съехать.
Глаза Гали так широко распахнулись, что я побоялся её истерики, но она молча проглотила эти слова и снова уткнулась в экран своего смартфона.
Глава 4. Сложнее и сложнее
Стас облизнул губы и запустил пятерню в волосы. Он тяжело вздохнул и уставился в одну точку на полу. Каждая секунда напряжённого молчания давила на виски.
— Наша соседка, Алиса… Ты должна знать, что меня с ней кое-что связывало…
На лбу сразу же проступила испарина пота. Мало того, что Стас врал мне, вешал фунчёзу на уши, так он ещё и изменял. Я поджала губы и постаралась унять эмоции. Я немного отвлеклась от мыслей о ребёнке, но всё равно душа ныла и разлагалась от ощущения потерянности.
— Я увёл её у Макса, когда был подростком… Думал, что люблю её. Мы даже жили вместе… Вот только чувства быстро остыли…
Стас замолчал, а я вспомнила реакцию Максима на Алису, когда они встретились около подъезда: мне тогда показалось странным их общение, а теперь многое стало ясным.
— В общем, мы с ней расстались. Время от времени Алиска приезжала, у нас был секс. Возможно, она любила меня, не знаю… А когда я встретил тебя, у меня просто крышу снесло. Я понял, что мне никто больше не нужен. И решил с
Стас посмотрел на меня. Я чувствовала, что он не врёт, но и его слова ничуть не давили на жалость. Любящий человек вряд ли позволил бы пройти через такое… Если бы любил, он бы из кожи вон лез, чтобы отдать свои долги, а не предлагал мне стать суррогатной матерью…
— Я когда попал с домом, признался Алиске во всём… Она посоветовала взять кредит, а чтобы не открывать тебе правду, солгать про карточный долг…
Внутри закипело возмущение, а с губ слетел истеричный смешок. Ну конечно! Он доверился своей бывшей, а с женой, которую любит и любил, если верить его словам, даже не попытался поговорить…
— Оль, я понимаю, как всё это выглядит, но я реально боялся тебя потерять, — продолжил оправдываться Стас.
— Кто надоумил тебя на идею суррогатного материнства? — спросила я у Стаса, прекрасно зная заранее, что он скажет.
Его бывшая…
Алиска всегда казалась мне странной. Когда она заселилась в квартиру на нашей лестничной клетке, то практически сразу заявилась к нам с тортиком, чтобы познакомиться. Потом она частенько просила, чтобы Стас пришёл и помог ей: забить гвоздь, собрать шкаф. Мне было страшно представить, чем они там занимались под предлогом «забить гвоздь», ведь муж каждый раз охотно соглашался, он ни разу не сказал, что не может, что ему это надоело… Я считала, что он у меня вот такой отзывчивый, гордилась им, а теперь вдруг так неприятно стало от того, что вся наша жизнь была сплошным обманом… Все пять лет я барахталась в котле под названием «ложь».
— Понимаешь, когда я реально проиграл в карты, я пошёл к Алиске… У нас с тобой уже после второго долга не получалось нормально поговорить, ты начинала упрекать меня и пилить… Я пошёл к ней, чтобы посоветоваться, попросить помощи… Она сказала, что сейчас многие промышляют суррогатным материнством, что у неё так знакомая родила… И ничего, живёт теперь припеваючи, через пару лет хочет снова туда пойти. Я не подумал, малыш… Я мысли не приложил, что тебе будет так тяжело. Я дурак! Козёл! Ублюдок! Лялька, ну хоть как назови меня, плюнь в рожу… Ударь меня… Только прости…
Стас скатился с дивана и встал на колени. Он смотрел мне прямо в глаза, отчего сердце ёкнуло на долю секунды. Однако жалость к нему так и не вернулась. Слишком жестоко он со мной поступил… Слишком больно мне сейчас.
— Поднимись с колен… Не становись более жалким. Если ты считал, что я прощу тебя и брошусь в объятия, ты сильно ошибался, — начала говорить я, отмечая, что каждое слово хлёстким ударом отпечатывается в его душе. — Я не девочка на побегушках, Стас! Я не Бог, который может забыть всё! Я человек! Со своими ошибками и со своими чувствами! Моей самой большой ошибкой стал ты… Уж прости, что говорю прямо. Все пять лет, что мы прожили, я тонула во лжи, ты топил меня в ней, пусть даже неосознанно. Тебе было проще довериться своей бывшей, чем жене… Мне неприятно всё это… Пожалуйста, встань с колен и уходи… Я не хочу тебя видеть, особенно сейчас.