Мой дедушка – частный детектив
Шрифт:
Чпок, чпок – снова послышалось пощелкивание резины перчаток.
Каэдэ была настолько зла, что не могла даже плакать.
«Не прощу. Ни за что не прощу. Этого человека…»
Похоже, времени, чтобы нажимать кнопку экстренного вызова в туалете, уже не осталось. Не оставалось и ничего другого, кроме как громко позвать на помощь, была не была. Высунув язык сбоку от размякшего кляпа, Каэдэ старательно принялась отрывать от губ ленту.
– Ну-ка, выполним речевые упражнения еще разок. Поскольку это просто восстановление речи, никто ничего такого и не подумает, даже если заметит отпечатки перчаток вокруг вашего
Чпок, чпок.
Лента наконец отделилась от рта Каэдэ с правой стороны.
Еще немного. И еще…
Чпок, чпок. Чпок.
– Итак, позвольте заняться вашей шеей. Ай-яй, ведь только недавно разминал ее, а мышцы опять напряженные. Придется приложить больше усилий, так что вы уж потерпите, будьте добры. Это… не… надолго…
Лента отклеилась. Втянув через узкую щель побольше воздуха, Каэдэ крикнула:
– Кто-нибудь, помоги!..
И сразу же кто-то вертикально приложил к ее губам теплый палец.
– Тише, Каэдэ-сэнсэй. Это Сики.
Как только с глаз Каэдэ была убрана повязка, длинные мягкие волосы защекотали ее щеки.
– С-сики-кун!.. Де… дедушка!..
– С ним все в порядке. Не стоит недооценивать вашего дедушку.
«Ба-бах!» – раздался гулкий грохот упавшего тела и стула. И сразу же Икс в кабинете завопил во весь голос:
– А-а, больно! Руку… руку сломаешь!
– Это японское дзюдзюцу, или джиу-джитсу, было распространено в викторианской Англии. Кажется, Холмс называл его «баритсу», вот только неясно, владел он этим захватом или нет.
– Прекрати, старый хрыч! Ты у меня поплачешь!
– Попытки вырваться бесполезны, этот болевой прием действует безотказно. В такие дни, как сегодня, когда я чувствую себя неплохо, давно усвоенное мастерство оказывается особенно кстати. Вот как недавно, когда мы с физиотерапевтом, Софуто-куримуя-сан, мерялись силами на руках. Конечно, он старается обращаться со мной осторожно, но в тот раз я впервые победил. Чем очень его расстроил.
Вот оно что… Теперь понятно, почему во взгляде, который в тот день метнул в нее Софуто-куримуя-сан, выходя из кабинета, ей померещилась враждебность…
Но на самом деле ее не было.
Просто в глазах случайно отразилась досада из-за того, что он проиграл деду.
– Кончай хвалиться… жить надоело?
– Чем больше вырываешься, тем больнее. Ну, Ивата-сэнсэй, как успехи?
Голос Иваты раздался одновременно с грохотом окна:
– Здесь! Все удалось записать…
– М-м, как же это замечательно – пользоваться высокоэффективным записывающим устройством!
Сики гладил Каэдэ по голове.
– Я же говорил, что можно было войти и через дверь.
Голос Икса зазвучал просительно:
– У-у-умоляю, отпустите!
– Ну уж нет. А то не станешь слушать мои логичные объяснения.
Голос деда звучал так твердо, словно он и не заламывал до сих пор противнику
– Я тоже подозревал, что Канаэ, возможно, порождение моих галлюцинаций. Поэтому каждый раз, когда приходила Каэдэ, я говорил ей что-нибудь вроде «сегодня вы с Канаэ опять разминулись» и следил за выражением ее лица. И когда видел, как она вымученно улыбается, думал, что все-таки… Тогда отсутствие номера Канаэ в памятке для экстренных случаев указывало на страшное прошлое. И если развить эту мысль, призвав на помощь воображение, нельзя исключить вероятность, что Икс преследует уже вторую в роду «Девушку-одуванчик». Но… люди все-таки слабые существа.
– Кончай болтать. Отпускай давай.
– Я надеялся, что и сегодня Канаэ придет, как всегда. И когда она в самом деле появилась, я попросил ее позвонить в полицию и не мог отделаться от мысли, что все улажено. Но, как ни печально, я подумал и о том, что Канаэ вполне может оказаться галлюцинацией, поэтому попросил прийти также Сики-куна и Ивату-сэнсэя. Что же насчет вопроса о том, существует на самом деле Канаэ или нет… – дед помолчал, подыскивая слова. В голосе послышался лишь едва заметный намек на слезы. – Вопрос о том, существует она или нет, спорным не представляется. Итак, сейчас я вправе сплести один из двух сюжетов. Сюжет первый: я сломаю тебе руку прямо здесь, не сходя с места.
– Какой еще сюжет? Кого ты из себя корчишь, старый хрыч? Ну давай, если можешь!
Голос Икса звучал и страдальчески, и с напускной бравадой.
Но дед будто и не слышал его.
– И еще один – сюжет о том, как благодаря силе воле не поддаться мстительности. И без того мой разум слабеет с каждым днем. Если я сломаю тебе руку… это буду уже не я, – дед без колебаний продолжал: – Не сломаю, – и твердо добавил: – Не стану ломать.
Сколько… сколько же в нем силы.
Непреклонной силой воли дед разогнал затаенные обиды, словно завесу сиреневого дыма [13] .
13
Использовано созвучие слов «затаенная обида» (, shien) и «сиреневый табачный дым» (, shien).
Раздался глухой стук – видимо, стоило деду ослабить захват, как Икс оттолкнул его. Сики вскочил, готовый броситься в кабинет. Но тут Икс снова взвизгнул:
– Ай, больно! Теперь еще ты… прекрати! Мне же давно за шестьдесят перевалило!
Похоже, Иксу досталось от Иваты.
– Да кто бы говорил!
Голос Иваты: похоже, противника он лупил, чуть не плача.
– Это тебе за дедушку!
– Помогите!..
– А это – это за человека, которого я люблю!
«Ивата-сэнсэй… Ивата-сэнсэй…»
Немного погодя из кабинета донесся голос Сики, обратившегося к своему бывшему кэтчеру:
– Сэмпай, довольно. Простые люди вправе проводить задержания, но если вы перестараетесь, вас обвинят в нанесении телесных повреждений.
Сирены полицейских машин и скорой помощи наконец возвестили окончание игры.
Несмотря на готовность к такому повороту, Икс продолжал сыпать проклятиями.
В этот момент послышалось: «Канаэ…».
Голос деда звучал мягко, совсем не так, как еще недавно, в разговоре с Иксом.