Мой дикий босс
Шрифт:
– Ну нахера им спорт? Это вредно!
– Ну, мы же не будем их тренировать так, как сами тренируется. Общая физическая подготовка. Какой-то минимум. Каждому свой. Там же не лежачие будут.
– Спа-па-пасибо т-т-тренер, - изобразил заикание Макс, вставая с лавки.
Прошелся туда-сюда, зло отшвыривая ногами камушки, потом остановился и прикурил.
– А группу назовем “Веселые паралитики”.
– Петров, - усмехнулся я, укоризненно качая головой.
– Хорошо, “Конек-Горбунок”.
– Макс, это не смешно!
– Да мне, блядь, тоже не смешно!
–
Я вздохнул, посмотрел на дорогу, где парковалась Аня и встал с лавки.
– Знаешь, Петров, когда я вами начал заниматься, ещё в приюте,.. в вас тоже никто не верил… Пошли. Заставлять я тебя не буду, но очки ты в моих глазах потерял.
– …Да что вы за человек такой?!
– чуть погодя, крикнул Макс и, догнав меня, молча пошел рядом, насупившись, как воробей.
Пока приодели моего косячника, пока отвезли до приюта, уже было довольно поздно. Пока ехали домой, я вырубился на пассажирском. Проснулся от поцелуя, вздрогнул, отталкивая Аню.
Она испуганно отпрянула, я виновато поморщился.
– Прости, солнце. Рефлексы. Не ударилась?
– Нет, все нормально, - она снова наклонилась ко мне и поцеловала в щеку.
– Приехали.
Я вышел из душа чувствуя себя гораздо бодрее. Аня успела приготовить ужин на скорую руку.
Я сел за стол, похлопал Ане на стул рядом и, когда она села, притянул к себе в объятия. Она облокотилась спиной мне о грудь и довольно прикрыла глаза, поглаживая мои руки.
– Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
– мурлыкнул я ей в волосы.
– Почти не болит, - шепнула она, явно смущаясь. Я усмехнулся и нежно погладил шею, разворачивая ее голову к себе.
Нежно коснулся губ. Коротко, чтобы не распалять свой и так всегда готовый к бою организм. Не стоит сегодня ее тревожить снова. Пусть придет в себя. Завтра оторвусь или послезавтра. Теперь уже у нас нет никаких ограничений во времени.
– Давай поужинаем и будем ложиться. Завтра на работу.
– Я тут подумала, - коротко взглянула на меня Аня, когда мы поели и убирали со стола, - спортивному центру нужно больше рекламы. Нужно, чтобы на билбордах висели какие-нибудь интересные материалы. Нужно активнее вести страницы в соцсетях. Я займусь всем этим, если ты не против?
Против ли я? Серьезно?
– Ань, я не только не против, я всеми руками “за”. Я думал об этом. Если его раскрутить по максимуму, то мы с Европой сможем конкурировать. Сможем заявить о себе на международном уровне… Я не хочу уезжать… - я притянул Аню к себе в объятия и снова уткнулся носом ей в волосы. Не волосы, а допинг какой-то!
– Даже если бы ты согласилась поехать со мной, Рус и ребята останутся здесь... Не могу. Хрен с ними, со связями. Опыт у меня есть. Деньги заработаем. Справимся. Вместе справимся. Рус вон подключился уже, я теперь с него не слезу. Вы все мне очень дороги. Вы - мои родные… Разве можно родных бросать?
Аня пристально посмотрела на меня снизу вверх своими огромными глазищами и молча улыбнулась, прижимаясь крепче.
– Спасибо,что ты есть, - шепнула она, глубоко вздохнув.
– Пойдем спать, - погладил я ее плечи,
– А то я за себя не ручаюсь.
Я с диким блаженством разлёгся на своей шикарной, удобной кровати, занимая большую часть матраса. Аня положила голову мне на плечо и аккуратно поглаживала меня по рёбрам, а я, блаженно прикрыв глаза, чувствовал, как плавно проваливаюсь в дрёму.
Вдруг раздался громкий звук и я вздрогнул. Ошалелый спросонок посмотрел на свой телефон. Не будильник. Ещё ночь.
Аня что-то пробормотала, развернулась и нащупала свой разрывающихся трелью телефон.
– Да?
– сонно вздохнула она, но через секунду подпрыгнула на кровати.
– Мам? Мама, что случилось?!
55. Мама
– Ань, что случилось?
– встал я с кровати, глядя, как моя мартышка быстро натягивает вещи и тоже потянулся к штанам.
– Нет, я одна поеду!
– строго посмотрела она на меня.
– Ты его убьешь.
– Ага, щас, - усмехнулся я, натягивая футболку.
– Так я одну тебя и отпустил… Так, значит, отчим мою девочку обижал?
– Не отчим… Просто сожитель.
– Что случилось?
– Мама его выгнала, а он в дверь ломится.
– Нет, что у тебя тогда с ним случилось? Рука, синяк на шее.
Аня нахмурилась и промолчала. Мы уже выходили из подъезда и шли к машине.
– Ань, ну пиздец! Я понимаю, ты про аварию молчишь - смерть первой любви, тяжело! А сейчас то что? Если бы я сам лично тебя девственности не лишал, то подумал бы, что было изнасилование!
– Да я просто боюсь, что ты его убьешь!
– Защищаешь такую мразь?
– поморщился я.
– Тебя я защищаю!
– зло крикнула Аня, останавливаясь, потом нахмурилась и снова пошла вперёд.
– Здрасьте. Что там за машина-убийца?
Аня села в машину, немного помолчала, пока я выезжал со стоянки.
– Там зек обычный. Моложе мамы на десять лет. Познакомился с ней, когда ещё в тюрьме сидел. Голову заглумил. Ко мне пытался подкатить, но я быстро это пресекла. Матери рассказала, а она не поверила. Ему поверила. В итоге, этот “отчим” не работает, сидит на ее шее. Пока она на смене, девок в квартиру водит. Я это увидела в тот день, когда вас в баню с Русланом возила. Ну, там дальше пошло-поехало.
– Говори, - прорычал я, сжимая руль.
– Зашла в квартиру, увидела, что он не один. Видео записала, чтобы маме показать, выбежала из квартиры, а он за шею схватил, стал телефон отбирать. Я оступилась и слетела с лестницы, руку вывихнула. Все. Видео он с телефона удалил. И что мне было делать без доказательств? Сказала бы матери, что он изменил ей, все равно бы снова не поверила. Сказала, что просто упала… Я не хочу, чтобы ты шел со мной. Подождёшь в машине?
– Нет, - рыкнул я уже тише.
– Все мы люди, всякое в жизни бывает. Но, если он женщин трогает, то тут только воспитывать его же методами. Не надо меня защищать от какого-то отброса. Это даже не смешно!