Мой дикий босс
Шрифт:
– Я тебя от тебя защищаю!
– психанула Аня, отворачиваясь к окну.
– Я боюсь, что ты его убьешь! Я же вижу…что можешь, когда злой.
Я вскинул брови и посмотрел сначала на нее, потом на свою зверскую морду в зеркало. Немного приоткрыл окно, пуская в салон прохладный ночной ветер. Помолчал, успокаиваясь.
– Не убью. Ради тебя. Так, максимум, руки сломаю.
Аня усмехнулась в ответ, все ещё напряженно глядя в окно.
Могу ли я убить? Наверное, в порыве ярости, могу. Сейчас все кипит внутри, будто расплавленный
Я вытер вспотевшую ладонь о бедро и почувствовал в кармане маленькую коробочку. Блин, забыл выложить.
Кольцо. Вчера, когда одевали Петрова, отлучился якобы по нужде, а сам завернул в ювелирный и купил самое красивое кольцо.
Просто понял, что не смогу без нее. Нафиг ни деньги, ни слава не нужны, если рядом не будет моей Рапунцель.
Несмотря на то, что мы, в конце концов, переспали, я не был уверен, что Аня сразу согласится выйти за меня замуж, что бы мне ни пела в палатке. Строптивая она в этом плане. Осторожная.
И все же мне важно было дать ей понять, что для меня это не игра и я пиздец как серьезно настроен. А дальше дело техники. Если будет долго сопротивляться и осторожничать, то внезапно порвавшийся презерватив решит и эту проблему. Вот такая я паскуда, да. Все пути отступления уже перерезаю мысленно.
Потому что - моя. Без вариантов. Потому что даже мысль о том, что она может вдруг исчезнуть из моей жизни, вызывает физическую боль во всем теле. Выкручивает всего. Выворачивает.
– Мама трубку не берет, - Аня напрягается сильней.
– Можем быстрее?
– Да я и так уже на все красные светофоры проехал.
– отзываюсь тихо, выныривая из своих мыслей, но прибавляю газа.
– Что у нее-то произошло, не сказала из-за чего выгнала?
– Ударил.
Я сжал руль крепче. Блядь! Как тут не хотеть убить?
– Полицию вызови. Даже если сбежит, я заставлю вас обеих заявление написать.
– Давай так разберемся, - сконфуженно вздохнула мартышка.
– Полицию вызывай!
– рявкнул я так, что Аня, подпрыгнув, тут же стала набирать номер.
– Дай я буду разговаривать, а то тебя в жопу пошлют.
Когда подъехали, уже с улицы стало ясно, что в квартире на втором этаже творится что-то из ряда вон.
56. Панда
Аня пулей вылетела из машины и бросилась в подъезд.
Я едва успел поймать закрывающуюся дверь и вбежал следом.
– Дверь закрыта изнутри на щеколду!
– всхлипнула Аня, в бессильной ярости дёргая за ручку.
Я прижал ее к себе и громко постучал в дверь. Затем крикнул и постучал ещё раз дольше и громче, но на нас, казалось, не реагируют.
–
– Ещё и открывается наружу. Не выбью. Жди тут. Если открою не я, не заходи!
Я сбежал вниз по лестнице, посмотрел на балкон квартиры и дерево, растущее рядом. Толстая нижняя ветка как раз была на уровне второго этажа.
Вспомним юность, чё уж!
Обнял шершавый ствол, полез вверх. Схватился за ветку руками и, быстро перебирая, стал двигаться к балкону.
На середине ветка начала трещать и хрустеть.
– Осторожно!
– послышался взволнованный писк снизу.
– Я сказал ждать меня у двери, - сквозь зубы прорычал я и, качнувшись, зацепился за край балконных перил. Хорошо, что похудел! Если бы нет, то летел сейчас бы с этого дерева вниз с веткой в руках!
Быстро переведя дух, перелез на балкон и толкнул приоткрытую дверь.
Было слышно затихающие всхлипы вперемешку со стонами и приглушенные матюки.
Я, стараясь не шуметь, быстро пошел вперёд. Пересек комнату, завернул в коридор.
– Пей, я кому сказал! Скажу, пьяная была, напала на меня с ножом. Самооборона.
– Сволочь!
– послышался тихий всхлип.
– Аня все слышала! Тебя посадят!
– Ты думаешь дочкой меня напугать? И на нее управу найду.
– Только тронь! Я тебе глотку перегрызу!
– Раньше надо было перегрызать, когда жаловалась.
– усмешка такая мерзкая, что меня будто кипятком обдало.
Я завернул на голос и зашел в кухню. Первое, что увидел - Ольга Николаевна, примотанная к стулу скотчем. Голова висит на груди, на колени капает кровь с лица. Обессиленная совсем. Этого достаточно, чтобы красной пеленой глаза заволокло.
Влетаю в кухню.
– Ты кто?
– успеваю услышать вопрос от довольно крепкого мужика. Наверное, мы почти ровесники.
Ничего не отвечаю. Бью.
Бил в корпус, не в голову, чтобы не убить. Сидеть ещё за эту мразь потом, не дай бог! Бил так, как никогда и никого. Не давал осесть, зажимая в углу.
Пришел в себя от треска дерева и визга из комнаты. Бросил оседающее тело и побежал обратно к балкону.
Там висела моя панда. Висела вниз головой, зацепившись кроссовком за перила, а руками держась за почти отломившуюся ветку.
– Ань, ну ебаный в рот!
– я схватил ее за ноги, после перехватил за талию и втащил на балкон.
– Жива?
Мартышка обернулась и, округлив глаза, дернула меня в сторону, вскрикивая.
Ребро обожгло, будто огнем.
Я обернулся, уходя от удара ножом, выбил его из руки живучей мрази и чувствуя, что сознание помутилось, понял - убью.
Дальше все было как в тумане. Мне кажется, я прекратил его бить только после того, как услышал вой сирен. Сколько нанес ударов, куда, - провал в памяти, но, когда я опустил руки, тело просто рухнуло на пол.