Мой дикий сводный

– Ну кто так красит, блин?

– Ты чего сюда приперся? Советы раздавать? – цежу сквозь зубы. – Сам-то валик в руках держал когда-нибудь? Или твои пальцы только для понтов предназначены?

Сводный братец лишь кривит губы в усмешке и уходит, продолжая крутить на указательном пальце цепь.

Брат он мне, конечно, условный. Нам по двадцать и нас связывает лишь то, что наши родители недавно поженились. Еще пару недель назад мы были

двумя счастливыми людьми, которые не знали друг о друге.

Мой отчим – бандит. Моя мама совсем недавно вышла за него замуж. И, с одной стороны, я за нее искренне рада, потому что она всю жизнь растила меня и сестру с ДЦП одна.

А, с другой стороны, меня пугает то, с какой легкостью этот дикий и опасный человек завладел ее сердцем. Я не верю в такую любовь.

Сама тщательно выбирала того, с кем буду встречаться, и то оказался мерзким предателем. А тут практически любовь с первого взгляда. Так не бывает. По крайней мере, не в моем мире.

Но, видя то, какая у них с мамой гармония и как привязана к нему моя младшая сестра, мне хочется верить, что будет то самое “долго и счастливо”, о которых пишут в сказках. Хотя бы у них.

Мне же, как очередное испытание, достался Мирон, сын отчима, такой же дикий, как его папочка. Только еще и с самомнением как у павлина. Он, по непонятной мне причине, все время появляется рядом и пьет мою кровь. Ощущение, что его цель – выжрать мне мозг.

За спиной что-то громко падает.

– Господи! – подскакиваю на стремянке и испуганно оборачиваюсь. – Ты придурок?

Он бросил свою цепь на железную банку и теперь стягивает с себя брендовые шмотки, видимо, собираясь устроить мне мастер-класс по малярному искусству.

– А в туалете нельзя переодеться? – рычу, отворачиваясь.

Сверкает тут своими голыми накаченными сиськами.

– Девственница что ли? – доносится ухмылка.

Сжимаю губы плотнее и прикусываю язык, потому что бесит. Я его вообще не звала. Приперся, умничает тут. Мама, что ли, рассказала, что я поехала красить стены в турагенстве?

Хочется побыстрее запустить этот бизнес. Мне кажется, должно быть интересно им заниматься. По крайней мере, меня всегда манили путешествия, просто возможности путешествовать не было. И я бы с удовольствием променяла свой медицинский университет на работу в этом месте.

– Валик есть еще? – раздается бесячий голос за спиной.

– Ищи.

– Я тебе собака, что ли?

– Собаки дрессировке поддаются, – усмехаюсь и тянусь выше. – А ты ни одной команды не понимаешь.

– Слышь, борзая, – хмыкает Мирон, – я тебе язык откушу.

Смотрю на торчащие из стены провода под потолком.

– Как ты думаешь, они под напряжением?

–

Возможно. Проверь.

– Очень смешно, – закатываю глаза. Тянусь валиком ближе к проводам, встаю на цыпочки и сосредоточенно прокрашиваю возле них.

– Бах! – вздрагиваю от громкого голоса и резкого прикосновения к ребрам.

Вскрикиваю, взмахивая руками. Валик летит куда-то в сторону. Нога проскальзывает на стремянке, и она громыхает.

Дыхание захватывает, а сердце подпрыгивает к горлу от чувства парения. Я падаю!

Шум, треск, грохот!

Чувствую резкий рывок вверх.

Снова вскрикиваю и распахиваю глаза от неожиданности. Мирон смотрит на меня круглыми глазами, прижимая к себе. С громким “шмяк” падает на пол ведро с краской, следом – стремянка.

– Блин! – подскакивает сводный, глядя под ноги. Подскальзывается и через секунду мы падаем уже вместе.

Я приземляюсь на него, едва не разбив лоб об его зубы. Мирон стонет подо мной так, будто я ему сломала ребра.

– Слезь с меня, припадочная, – он пытается столкнуть меня жопой в лужу светло-серой краски.

– Сдурел? – подпрыгиваю и возвышаюсь над ним. – Ты охренел?! Вытирай давай теперь!

– Ага, сейчас, побежал уже. Ты разлила. – пытается сесть, но я толкаю его обратно. – Ненормальная! Травки успокоительные попей.

– Ты еще покурить их предложи! – ору, не в силах больше сдерживаться. – Это ты меня испугал! Я сейчас тобой вытру!

Дергаю его за ногу в сторону краски.

– Э, психушка, – одергивает ногу Мирон и я, не удержав равновесие, все же плюхаюсь задницей в краску.

Взвизгиваю. Пытаюсь встать, но скольжу. Пачкаюсь еще сильнее.

А этот гад ржет. Переворачиваюсь и ползу к нему, подскальзываясь. Он пытается увернуться, но я заваливаюсь сверху и хлопаю ему по лицу рукой, оставляя след.

– Ах, ты! – рычит Мир, дотягиваясь рукой до лужи и пытаясь испачкать мое лицо. Уворачиваюсь. Возимся на полу, размазывая краску по плитке.

– Ты! Охреневшая! Морда! – стучу ему кулаками по груди, когда он мажет мне по щеке грязными пальцами. Луплю со всей дури.

– Прекратииии! – хохочет на весь офис, уворачиваясь. – Щекотно!

Слышится мелодичный звон китайского дверного колокольчика. Замираем, глядя друг на друга. Смотрю на сводного в панике. Он сверлит меня в ответ взбешенным взглядом.

Кого могло принести? На двери написано, что идет ремонт. Представляю, как мы сейчас выглядим и что подумает пришедший.

– Вы охренели?! – раздается грозное рычание у входа.