Мой друг Иисус Христос
Шрифт:
– Привет, как прошел праздник?
Она молча легла рядом с Великом и изо всех сил прижалась к нему. Она даже попыталась поцеловать его и стянуть с него штаны, но тот в испуге отстранил ее от себя:
– Что случилось? Анита, что с тобой? – Он прямо-таки запаниковал. – Это какое-то сумасшествие. Черт возьми, скажи хоть слово.
Велик совершенно растерялся. Анита по-прежнему молчала, и тогда Велик попытался утешить ее:
– Ну-ну… – Осторожно приласкал и обхватил руками.
– Позовите Марианну.
Свищ бросился в комнату Марианны и буквально вытащил
– Не надо нам мешать, и не будите Николая.
Они понимающе кивнули, хотя еле-еле подавили в себе желание ворваться ко мне.
Сначала задыхаюсь, потом краснею
Когда я проснулся, Свищ с Великом тупо пялились на дверь в комнату Аниты и Марианны. Я встал рядом с ними и посмотрел в том же направлении – ничего особенного, дверь как дверь.
– Чего вы туда уставились?
– Там Анита, – сказал Велик, не отрывая глаз от двери.
– Ну да, а где же ей еще быть?
Они молчали, и только тут до меня дошло, что что-то случилось. И я испугался:
– В чем дело?
– Нам нельзя ничего говорить.
– О чем?
– Мы не можем сказать.
В воображении я уже рисовал всевозможные картины. Бриан обо всем узнал, и наш план провалился. Возможно, он даже поколотил ее. Разозлился и не смог сдержаться, и теперь она лежит с помятым лицом и разбитым сердцем. Я решительно направился к двери. Она оказалась заперта, тогда я постучался. Велик положил руку мне на плечо:
– Не стоит, Николай. Не надо им мешать.
Я с раздражением скинул с себя его руку и постучал громче. Мой живот вопил: «Сделай что-нибудь, придурок. Иначе всему крышка».
Я обещал Сес, что мы не допустим никакой ошибки, и все-таки мы ее допустили. Я почувствовал, как чья-то рука обнимает меня за шею, и в сердцах обернулся к Велику, чтобы унять его, но Велик стоял в нескольких метрах от меня. Никого рядом не было, но я отчетливо ощущал каждый палец сильной руки, которая вот-вот причинит мне боль. Я начал задыхаться и хотел попросить о помощи, но мне не хватало воздуха. Глаза вывалились, лицо посинело, вены на шее бешено пульсировали.
– Черт, Николай, что, в конце концов, происходит?
Они орали на Марианну. Я потерял сознание всего на минуту и пришел в себя с громким вздохом, обнаружив, что мои друзья уже столпились вокруг и обеспокоенно смотрят на меня.
– Тебе надо делать то, что врач велел.
Марианна склонилась надо мной и бережно вытирала пот со лба. Я тряхнул головой. Анита стояла в дверях и тоже взволнованно на меня смотрела. Из комнаты она не выходила. Вроде бы на вид цела и невредима, ни одной царапины. Я неуверенно встал на ноги и направился к ней. Она замотала головой и захлопнула дверь прямо у меня перед носом. Ее лицо, может, и не трогали, но я тут же понял, что сердце ей все-таки разбили. Я вернулся к остальным:
– Что случилось?
– Ханна рассказала, что ты ее подкупил.
– Но это никуда не годится.
– Она рассказала не Бриану, а всем в детском саду.
Это вселило в меня надежду. Марианна прочитала мои мысли:
– Он знает.
– Не уверен.
– Думаешь, они не расскажут? Не надо было этого делать.
– Естественно, надо было. Это ради его же блага. Наверняка они дождутся понедельника, момента, когда он приведет Алана.
Я ушел в свою комнату и оделся. Я ощущал несвойственную мне решительность и силу воли. Мои друзья наблюдали, как я надеваю ботинки и куртку.
– Ты куда?
– Надо поговорить с Брианом.
Я произнес это без колебаний. Йеппе тут же принялся одеваться.
– Один на один.
Он изумленно вытаращился:
– Но это небезопасно. Он может тебя побить.
– Значит, так надо.
Очень странно, но в самый бедственный момент я ощутил самый сильный прилив оптимизма. Я никак не мог себе вообразить такого скорого завершения отношений между Брианом и Анитой. Это событие казалось таким далеким, нелепым и нереальным. А теперь оно близится, но я еще не совсем проиграл. На пороге Марианна притянула меня к себе, обняла и шепнула:
– Будь осторожен. Обещай мне.
Я прошептал в ответ:
– Обещаю. А почему мы говорим шепотом?
Она улыбнулась:
– Я горжусь тобой.
Ее слова меня смутили.
– Почему?
– Потому что ты делаешь это ради Бриана и Аниты.
Я покраснел. Впервые за всю свою взрослую жизнь. Тем не менее я вышел на улицу, преисполненный мужества.
Попойка
Он по-прежнему живет на улице Педер Скрамс Гэде, и я набираю старый код. Он все еще действует. Странно, если принять во внимание мои прежние выходки. Я в плохой форме для того, чтобы подняться пешком на пятый этаж, и, когда я оказываюсь перед квартирой, мне необходимо отдышаться, прежде чем позвонить в дверь. Я сажусь на лестницу, опустив голову, и стенаю так громко, что за спиной открывается дверь квартиры.
– Ты в порядке?
Я резко вздрагиваю. Бриан стоит в дверях и смотрит на меня. Я пытаюсь сосредоточиться, успокоиться и обрести уверенность.
– Да, просто я немного не в форме.
Он наклоняется и с усилием тянет меня наверх:
– Зайдешь?
Я облегченно киваю, ощущая в то же время, что своим присутствием оскверняю его квартиру. В ней ничего не изменилось с тех пор, как здесь жила Сес, только в коридоре не стоит ее обувь и не висит ее куртка.
– А где Алан?
– Он у моих друзей. Сядь. – Он указал мне на диван.
Он смущает меня своей непринужденностью и любезностью. Я сажусь, и он ставит на стол бутылку виски и два стакана. Сейчас только немного за полдень, и я вежливо отказываюсь. Он мотает головой:
– Ты ведь пришел извиниться – так что, как минимум, тебе придется со мной напиться.
Я киваю, наливаю стакан и пью за его здоровье. Он пьет залпом, хотя виски отдает чем-то копченым. Я понимаю, что мне не стоит отставать, и тоже опустошаю свой стакан. Он наливает еще.