Мой друг Иисус Христос

Хусум Ларс

– Николай, может, хоть штаны наденешь? А то мне немного не по себе от того, что ты сидишь передо мной с голой прыщавой задницей.

Я натягиваю штаны и поднимаюсь с пола. Мне страшно взглянуть Силье в глаза, поэтому я смотрю вниз.

– Ну,

хватит уже трястись. Ничего страшного не случилось.

– А теперь мне можно идти?

– Да, проваливай скорее домой, к Марианне.

Она встает с дивана, проходит мимо, от чего я весь съеживаюсь, и распахивает дверь. Я тороплюсь к выходу. Прежде чем она закрывает за мной дверь, я оборачиваюсь:

– Я не понял.

Она молча хлопает дверью, и я оказываюсь на улице лицом к лицу с Надей Йессен из «Скьерн-Тарм дагбладет», которой не терпится услышать, чего именно я не понял.

Автобус покидает Тарм спустя полчаса.

Я и Марианна

Мне страшно вернуться домой. Проходит немало времени, прежде чем я направляюсь в сторону Поппельвай. Я прохожу мимо довольных пьяных людей, которые завершают празднование. Скоро Тарм вернется к своей обычной жизни. Подойдя к дому, я еще не знаю, надо ли рассказывать Марианне о том, что произошло. К счастью, она еще не вернулась из больницы, и я залезаю под душ. Стоя в ванне, я слышу, как входит Марианна. Она зовет меня. Я тяну время, но все-таки кричу ей, что я в душе. Она заходит ко мне и отдергивает шторку. У нее

распух язык, рот закрывается лишь наполовину, потому что язык не помещается внутри, и это придает ей вид умственно отсталой.

– Ты как? – спрашиваю я.

– Мне накладывали швы на язык, – гнусавит она и высовывает язык как можно дальше, чтобы показать швы.

Выглядит впечатляюще. Кажется, что язык почти откушен, и я с трудом понимаю, что она говорит.

Она залезает ко мне прямо в одежде и обнимает, прижавшись головой к моей спине:

– У тебя наконец-то появилось разрешение быть счастливым?

Она еле-еле произносит фразу, но не только из-за распухшего языка.

Я подумал, что теперь могу быть счастливым, потому что избавился от боли в животе, но не говорю «да». Я говорю:

– Я был с Силье.

Проходит секунд десять, прежде чем она понимает, что я имею в виду, говоря «был с…». Она отстраняется от меня, а потом бьет по голой спине. ХЛОП! И продолжает бить, пока вся спина не покрывается красными и синими пятнами. Я молча терплю очередной удар. Наконец она останавливается.

– Придурок! – бросает она мне и уходит.

Я остаюсь под душем. Слышу, как она колотит ногами по дверям и кидает мебель, но вдруг все звуки разом смолкают. Хотя я прислушиваюсь очень внимательно. Закрываю воду, вытираюсь, стою, никак не решаясь выйти. Надеюсь, что она не ушла.