Мой друг
Шрифт:
Максим. За это — судить.
Гай. Круто взято… Это удар, Максимка. Говоря по совести, завода ведь нет. Мои доверенные люди доказали чуть ли не от моего имени, что германских рам не надо. У-у, какая механика! Ехать, доказывать обратное — затевать целый процесс. Я должен раскрыть корысть, ничтожество, я должен доказать беспринципность, холуйство… Максим, сообразим-ка с тобой на свободе… А что, если ничего не доказывать, не греметь? Сталин научил партию подозрительно относиться к громам. Давай действовать по Сталину. Давай работать.
Старший плотник. Я здесь, Григорий Григорьевич.
Гай. Здорово, дружище! Останови эту работу. Совсем, навсегда.
Старший плотник (восторженно). Кончай лавочку, народ! Фу-у!.. Ну, не могу выразить, до чего я рад. Это фундаментально хорошо!
Гай (отвел старшего плотника в сторону: тихо, властно, свирепо). Кто тебе разрешил это безобразие?
Старший плотник. Белковский, а за ним — товарищ Елкин.
Гай. И ты не протестовал?
Старший плотник. Протестовал, как пулемет, а они по плечу хлопают.
Гай. Ты член партии — и не знаешь, куда итти?
Старший плотник. Ходил, протестовал, а товарищ Елкин пригрозил оппортунизмом высшей меры. Гай. Овечки вы…
Максим. Ну, пропал Дружкин! Он теперь его будет крыть от души до бога и от бога обратно… Подумайте, как тут работать, товарищи, вы же не маленькие! Ну, можно ли такие окна делать из дерева? Их же перекрутит, перекосит, перекоробит, переломает. Это же будет у нас не гигант, а гигантский курятник… Товарищи, надо понимать, почему такие вещи происходят! Надо такие вещи раскрывать везде, каждый день и ночь. Я не могу говорить от волнения! Я, по молодости лет, могу сейчас действовать только физически…
Вошла Пеппер.
Вот еще Коммунистический манифест в кавычках. Не могу я спокойно смотреть на нее! Не могу!.. Я вперед пошел, Гай. (Ушел.)
Пеппер. Товарищ Гай!
Гай. Он самый, товарищ Гай.
Пеппер. Тебе, товарищ Гай, надо подписать эти телеграммы.
Гай. Ишь ты, какая спешка! Давай подпишу. (Читает.) Нет, я этого не подпишу. Академию наук вызываем на соревнование? Нет, не подпишу.
Пеппер. Почему?
Гай. Просто мне не нравится Академия наук.
Пеппер. Я серьезно говорю, Гай.
Гай. Я тоже. Вызывали бы Совнарком на соревнование. Чего же стесняться?
Пеппер. Здесь не над чем смеяться. Это принципиальный вопрос, товарищ Гай. Почему мы, громадный коллектив всесоюзного значения,
Гай. Вот-вот! Вызовите астрономов на соревнование, чтобы они вам в ударном порядке открывали новые планеты.
Пеппер. Эти шуточки мы знаем. Это старые оппортунистические шуточки. Это барское пренебрежение к соцсоревнованию. Вот что это значит!
Гай. Что вы треплетесь, друзья мои? Выдумали Барбюса с браком увязывать!
Пеппер. Да, Барбюса. В литейном прорывы. Потом, о нас ничего в газетах не пишут.
Гай. В литейном начальник дурак, которого надо выгнать вон. Вы можете выбрать все Политбюро почетными литейщиками, но умнее от этого не станете.
Пеппер. Кондаков — член партии, товарищ Гай.
Гай. Откуда взялось это умиление к каждому члену партии? Ты думаешь, нет коммунистов дураков? Сколько угодно!
Пеппер. Я, Гай, все время наблюдаю за тобой…
Гай. Елкин поручил?
Пеппер… я наблюдаю за тобой и все больше убеждаюсь, что ты лжешь, ты маскируешься, а в подлиннике, в оригинале — ты оппортунист.
Гай. Оппортунистов надо разоблачать.
Пеппер. Я, может быть, и твоя жена, но все равно я буду разоблачать тебя даже в прессе.
Гай. Итак, дорогая «может быть жена», вот тебе моя рука, вот тебе мой поклон. Живи, как выдумала.
Пеппер. Я поступаю как настоящая коммунистка, а ты ренегат!
Гай. Делайте себя необыкновенными людьми, придумывайте себе социалистические эдемы, а я живу на моей грешной земле. Элла была мне хорошей женой, я отдыхал с Эллой, — вдруг она стала ханжой. Ханжество я ненавижу.
Пеппер. Женой, женой, женой!..
Гай. Хорошо. Я назову тебя «спутник коммуниста». Вещи от этого не изменяются.
Пеппер. Он отдыхал… Он отдыхал с женой. Вот ведь что возмутительно!
Гай. А на чорта мне нужна женщина, с которой нельзя отдыхать? От таких жен бегут, как от проказы. Таких жен надо изъять из обращения. Привет и поклон… Скучно! Надоело! Стыдно!
Пеппер. Вам стыдно, когда ваши жены принципиально выступают против вас! Вам скучно, когда ваши жены перестают быть игрушками! Да, товарищ Гай?
Гай. А ребенка я тебе никогда не прощу! Никто не заставит простить, никто не вырвет чувства природы… Иди, товарищ Пеппер. Надоело! Иди выбирать Барбюса почетным литейщиком. (Ушел.)
Пеппер. А ведь жаль Гая. Очень жаль! Он мог быть неплохим членом партии.
ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ
Кабинет Гая. Гай один.
Гай. А ведь до Андрона я так и не добрался. Слетятся на тебя со всех сторон, как грачи на…