Мой фиктивный господин
Шрифт:
Тяжко вздохнув, я избавилась от джинсов и облачилась в подъюбник, решив, что моя родная футболочка с кислотным принтом мне в новом наряде не помешает. Но дальше настал ступор. Я уложила-таки длиннющую ткань на пеленальный столик, отыскала свободный край и потянула к себе.
– А как она будет держаться? – спросила у Гияса.
– Заткни её в юбку! – резонно предложил он.
Я сунула яркий уголок под пояс, но потом передумала и обвязала его верёвочками, затянув узел намертво и уже не надеясь когда-нибудь снять с себя все эти басурманские тряпки. Потом принялась накручивать ткань вокруг себя, но быстро поняла, что так не смогу ходить – в этом
Я решительно выдохнула и распахнула дверь – к счастью, Гияс успел отскочить. Он взглянул на меня снисходительно и в то же время с долей одобрения. Усмехнулся:
– Это искусство тебе ещё долго учиться… но так лучье, чем в штанах.
Зашоренный патриархальный варвар! – подумала я, но стиснула зубы и вслух ничего не сказала. Человек мне помочь хочет – негоже огрызаться.
Гияс шагнул внутрь и, прикрыв дверь, принялся меня разматывать. Я видела, что он нервничает – хмурится, прикусывает губы и часто дышит. Сняв последний слой, мужчина увидел мой морской узел – покачал головой, поцокал и стал развязывать. Я хотела предупредить, что в этой конструкции всё взаимосвязано, но не успела… а надо было просто придержать подъюбник руками. Мы слишком поздно всё это сообразили – только когда ткань рухнула к моим стопам, обнажив ничем не прикрытые ноги.
И надо же было в этот самый момент распахнуться позабытой нами двери! Женщина, закутанная в закрытое платье и платок, изумлённо широко распахнула глаза и рот и чуть не уронила ребёнка, которого держала на руках. Буквально через секунду придя в себя, она побежала прочь, громко вопя что-то невразумительное.
Гияс резко высказал нечто непонятное, но судя по интонации – ругательное, и бросил мне уже по-русски:
– Одевайся! Быстро!
– Что надевать?
– Что угодно!
Он выскочил наружу, а я запричитала, ища в раскиданных по комнате складках ткани свои джинсы, но когда всё-таки нашла и поспешно натянула их на себя, было уже поздно. За дверью раздавались мужские голоса: один – Гияса, другой – незнакомый. Полиция нравов?
Поправив одежду и кое-как уместив на руках ворох тряпок, я храбро бросилась наружу. Разговаривавшие мужчины разом замолчали, синхронно уставившись на меня. Оказалось, Гияс беседовал с невысоким пузатеньким и усатеньким соотечественником в форме. Тот смерил меня неприятным прищуренным взглядом с головы до ног и опять заговорил с Гиясом на своём странном кудахчущем языке.
Они выглядели, как гора и маленький грязный камушек у её подножия. Полицейский (или сотрудник аэропорта?) обладал одутловатым злым лицом, маленькими красноватыми глазками и жидкой растительностью на голове. Против него Гияс смотрелся настоящим красавцем в полном расцвете сил: гладкое смуглое лицо с выраженной восточной перчинкой, умный взгляд карих, почти чёрных глаз с голубовато-белыми белками и густая черная шевелюра, хоть и коротко подстриженная. Ну и крепкая атлетическая фигура, конечно, тоже никуда не делась.
Неожиданно мой попутчик схватил меня за руку и бережно, но крепко зажал её в своей. Они перебросились с блюстителем порядка ещё несколькими, уже более дружелюбными по тону фразами, а потом Гаяс пожал ему маленькую короткопалую ручку, и я заметила, что в ней осталась скомканная бумажка.
– Ты дал ему взятку! – изумлённо прошептала я, почти уткнувшись носом в шею спутника. Из нашего разговора о культуре его родины я сделала вывод, что тут все
– А в твоей стране нет коррупции? – невозмутимо поинтересовался он.
Уел! Я прикусила язык.
– Что он тебе сказал?
– Что у этой комнаты другое… значение.
– Это понятно. По вашим законам мы совершили преступление?
– Ну… почти.
– Что это значит?
– Я сказал, что ты моя невьеста.
Мне стало неловко: что-то уж очень много проблем я создаю для незнакомого человека, оказавшего совершенно незначительную услугу.
– Это ведь не грозит тебе ничем… серьёзным? – уточнила я осторожно.
– Нет. Если нас не поймают опьять… в плохом положении.
Конечно, не поймают, мы ведь сейчас расстанемся навсегда, и всё-таки, на всякий случай:
– А что тогда?
– Будут проблемы.
– У тебя или у меня?
– У нас.
Почему-то по телу пробежали мурашки от этого "нас".
– Ладно, – вздохнул Гияс, отпуская мою руку. – Ты готова?
Оглядел меня с головы до ног, поправил чуть задравшуюся на боку майку – мурашки от этого хлынули ещё более обильным потоком – оценил скомканный под мышкой наряд и отошёл к ближайшему ларьку с журналами и газетами. Купил там бумажный пакет. Пока Гияс аккуратно укладывал в него необъятную тряпицу, я с интересом разглядывала витрину – в глаза бросилось то, что ни на одной обложке не наблюдалось изображений людей. Только узоры разнообразного стиля и восточные письмена. Были журналы и с английскими буквами – тоже без фото. Я обратила на это внимание своего спутника.
– Господь запретил изображать людей, – подтвердил он мою догадку.
– Почему?
– Это искушение. Призывает ум к греху. Грешным мыслям.
Я передёрнула плечами. Мда, тоскливо они тут живут…
– А если кому-то хочется поискушаться? Ну вот например такому, как этот мужчина, которому ты дал взятку…
Гияс нахмурился.
– Бывает такое, – нехотя признал он. – Есть специальные заведения…
– Они вне закона?
– Конечно.
Понятно. Грех цветёт тут пышным цветом, как и везде, но – тайно. Ох, как бы мне не пришлось искать сестру в одном из таких заведений…
– Поехали, – сказал Гияс, закончив с упаковкой наряда и приведя в порядок свой багаж. Мой рюкзак он надел себе на плечи и даже предложил мне руку. Я не стала отказываться. Пусть. Побуду под его защитой, сколько получится, а то дикая у них какая-то страна…
– Куда едем? – уточнила я, когда мы вышли из здания аэропорта на не слишком свежий, а скорее спёртый уличный воздух, горячий и густой, как патока. Вокруг сновала толпа людей, в основном в восточной одежде, но немало и европейцев. То и дело подъезжали желтые такси, протискивались массивные сверкающие автобусы, сигналили друг другу водители частных авто.
– В отель. Ты бронировала номер?
– Д-да… сейчас посмотрю…
Я достала телефон и открыла заметки.
– Вот… Dai***li. Адрес совсем непонятный, ты разберёшь?
Гияс прихватил смартфон вместе с моей рукой и нахмурился. Часто он хмурится, надо сказать!
– Отель не знаю, но район не очень. Давай в другой отвезу.
– Хорошо, только… у меня бюджет ограничен.
– Я заплачу.
– С какой стати?!
Мелькнула нехорошая мысль, что, может, Гияс ждёт какой-то особой награды за свою помощь… в отеле. Прошлый мой кредит-то явно исчерпан. Но спать с первым встречным за платье и номер в отеле я была не намерена. Пусть лучше заберёт всё назад, пока не поздно.