Мой герцог, я – не подарок!
Шрифт:
– Каждые пять полных лун. Избрание сезона и верховной богини – такая ответственность! – Эльяна приблизилась ко мне и с восторгом прикусила губу. – Вы что же, моя герцогиня, в своих землях ни разу не голосовали?
Я хмуро помотала головой. За богов? Точно ни разу! Вообще не думала, что это выборная должность.
– Значит, туда откроют вход на рассвете? – уточнила я и указала на далекую черную гору с золотым отблеском на макушке. Она едва просматривалась в маленьком запотевшем окошке. – И сейчас вообще никак не пройти?
– Пока туда только монаршей династии вход дозволен, – горничная покачала головой. – Думаю, наш герцог в ночь совершит визит, чтобы проститься с богиней и просить ее милостей на грядущее. Но вас взять тэр не сможет: только грейнская кровь идет без тропы.
– И часто герцог с Верганой… «общаются»? – я снова зыркнула на окно.
Может, и мне нужно заглянуть к их богине в «день открытых дверей»? Намекнуть, что будет здорово, если она объяснит герцогу, что я никакой не подарок! А просто случайно с ее священного утеса свалилась.
– Приходится. Всякий знает, как Вергана вспыльчива, ранима и злопамятна… Внимание любит, особенно от тех, кого истово опекает, – вздохнула Эльяна, сочувствуя, судя по всему, зеленоглазому тэру. – Беда тому, на кого она затаит обиду до следующего сезона. Так вы справитесь, моя герцогиня?
– Угум-м, – промычала я, расправляя на бедрах неудобную складчатую юбку.
Девушка торопливо покинула герцогские покои, и я позволила себе нормально, качественно, истерично всхлипнуть. Да что же это делается, мм?
Чужая суеверность – потемки. Но чутье, концентрирующееся под пышной юбкой, кричало, что мне тоже пора убираться из спальни зеленоглазого.
Я вытерла припухшее от пара лицо. Промакнула волосы, потемневшие от влаги и рассыпавшиеся жесткой, слипшейся соломой по ткани халата. Нашла запотевшее зеркало, оглядела себя пристально.
Ни синяков, ни царапин, ни грязи… Закатала рукава, осмотрела локти. Как так-то? Куда делись багровые дорожки запекшейся крови и черные пятна ушибов?
Раны затянулись, не оставив ни шрамов, ни розовых следов! Из всех «приветов», что передал мне склон в Утесово, на теле красовалась лишь алая загогулина, так понравившаяся жрецу. И вызвавшая у герцога стойкое отвращение.
Окончательно сползший макияж выявил мою бесцветную простоту. Несмотря на чистоту, распаренное лицо трудно было назвать канонически красивым. Зато Регина говорила, что у меня запоминающиеся черты – из-за нижней полной губы и высоких скул. А еще – по-детски открытый взгляд, благодаря которому меня до сих пор принимают за студентку. Даже паспорт на кассе спрашивают.
Из зеркала недоверчиво глядело мокрое, лохматое, распухшее нечто с пунцовыми щеками и диким блеском в голубых глазах. Запоминающееся, да. Не повезло тэру с «подарком»…
А ведь для ужина с родителями Артемия я расстаралась! И волосы, с утра стоявшие пучком выцветшей соломы, завила так, чтобы они скатывались на лопатки ровными локонами. И глаза
Обычно я пользовалась косметикой по минимуму, так что на фоне Теминых «кисунь» смотрелась безликой и бесцветной. Этаким холстом, на котором можно нарисовать что угодно. И выдавать за шедевр.
Но этим вечером я мечтала выглядеть женственно и изысканно. Платье купила новое, с элегантной юбкой до щиколоток. Вон они, измазанные в глине огрызки, в ведре валяются.
Поглядев еще немножко на шелковые останки былой роскоши, я перевела взгляд на черную гору… Как близка она, как далека. А ведет ли в нормальный мир? Большой вопрос, который страшно себе задавать. Раз есть вход, должен быть и выход, верно?
Глаза снова и снова упирались в красный завиток на ладони. В отличие от грязи, он не стерся. Боги… ни царапин, ни кровоподтеков, а этот рисунок – на месте, будто вытатуирован на коже намертво. Навсегда.
В то время как безымянный палец ощущался пустым, но словно свободным. Я так легко позабыла колечко в ванной Ворошиловых!
Еще вчера я, закусив нижнюю губу, нависала над каталогом флориста. С трепетом невесты рассматривала композиции для банкета. Выбрала бело-розовую гамму: пионы и розы, эустому, веточки рускуса и эвкалипта… Внесла предоплату, счастливо распрощалась с Натальей, получив от нее заверения, что все будет готово в срок. А теперь что? Куда?
«Не смывай те арабские духи…»
Я зажмурилась до искристых звездочек и потуже затянула поясок на нелепом халате с пышной юбкой (с которой еще в дверь попробуй пролезь). Все, Лизавета. Не осталось в тебе стрессоустойчивости. Можно вычеркивать из резюме.
Скользя пальцами по влажной стене купальни, я практически на ощупь выбралась в спальное помещение. Окинула нервным взглядом идеально заправленную кровать. Она словно ждала кого-то. Меня ли?
Тапочки-туфельки оказались на диво удобными: я почти не чувствовала их на ноге. Да и в целом… усталость из тела испарилась. По венам струилась бодрость, казалось, я еще пару раз смогу влезть на кошмарный холм.
– Габриэл! Светило моей ночной жизни… Ты вернулся?
С игривым грудным смехом в дверь просочилась женщина. Рыжая, как пламя. Пожалуй, чуть старше меня и в таком же пышно-юбочном пеньюаре, только желтом.
Обладательница полных чувственных губ, томного, «полусонного» взгляда и бархатистого голоса бесцеремонно вошла в покои. Направилась прямиком к свежезастеленной постели – будто для нее Эльяна старалась.
– А мне уже лучше, снадобье Хендора подействовало. Можем шалить снова, пока ты не уехал, мой герцог…
Лишь сделав несколько по-кошачьи грациозных шагов, она остановилась и огляделась. Вместо «своего герцога» нашла чужую меня и озадаченно нахмурилась.
– Кто вы? – ошалело прохрипела я.