Мой город 7: Дарья

Боррони Дмитрий Георгиевич

Дина с явным язвительным тоном, отпарила:

– А может быть, мне нравится такая жизнь. – затем она утвердила. – Жизнь, которую я себе сама выбрала.

Мать посчитала слова своей дочери за оскорбление в ее адрес. Дело в том, что мать Дины была женщиной рациональной. Она смотрела на жизнь под своим углом – точки зрение. Прожившая всю свою сознательную жизнь в СССР, она

знала, что если не придерживаться каноном партии и вообще жизненных устроив общества, коих в мире насчитывается много множество, то и жизнь не проживешь. Погибнешь, не начав жизненный путь. Сейчас, когда я пишу эту историю, она была в бальзаковском возрасте. Она была рослая женщина с когда-то пышными формами своего тело. И хоть сейчас она была в бальзаковском возрасте, она еще не теряла свою сексуальность и сексапильность. У нее было немного кругловатое лицо, вьющиеся длинные волосы, голубые глаза, маленькие красивые губки. Ее грудь хоть уже не была той красивой грудью, которую она была в двадцать – тридцать лет, она не потеряла свою привлекательности и сексуальности. Хотя не исключено, что ее размер D, был сделан искусно; до здравствует силикон, а может быть все свое. Кто знает, кто знает, кто знает. Ее руки были не рабочие, они никогда не держали в своих пальцах, вещь тяжелее чем авторучка. Сегодня, отпустив свою прислугу, она была вынуждена накрыть на стол сама, и это у нее неплохо получалось. Дело в том, что сегодня к ней должна была прийти ее подруга, Клавдия Ивановна Мщэртц, с которой она проработала в ЦК много, много, много лет. Но об этом позже, а сейчас пора познакомиться с этой женщиной, которая ждала в гости свою подругу по партии. Звали эту женщину. Ядвига Самуиловна Штерн.

Ее дочь, с которой Вы уже знакомы, Дина Георгиевна Штерн выросла из девочки в красивую и сексуальную женщину, которая в отличие от своей матери, имела свое личное политическое мнение. Если ее мать Ядвига Самуиловна Штерн всю жизнь жила по законам и постулатам партии дедушки – Ленина, то ее дочь Дина Георгиевна Штерн жила по-новому. Ветер перемен ударил ей неожиданно в лицо, когда она была в 1989 году во Франции, куда она ездила по делам связанные с ее профессией модельера.

Да, она работала в доме моды, что находиться на проспекте Мира. Так что если говорить о ее стиле и меняющейся как женщина моде, то с этой стороны все было в порядке.

Ее мать не приветствовала занятие своей дочери, и попросту считала ее шлюхой.

– Жить надо так, чтобы за свою жизнь не было стыдно. – ответила Ядвига Самуиловна Штерн. – А что у Вас за жизнь дорогая моя дочурка. – вопрошала она. – Всю свою жизнь с тряпками возиться, а для родины ничего не делать. – возмутилась мать. – Что, это и есть принцип нынешней жизни? – затем она пришла в неистовство. – Что, – вопрошала она. – только и карманы набить больше, – злилась беспомощно она. – больше и больше, толстосумы чертовы. А кто за страну-то постоит, а?

Дина сев за стол ответила:

– Если каждый будет думать о других, то на себя времени не останется.

– И это правильно. – утвердила мать. – Сначала надо думать о других, а не о себе.

– И к чему это привело?

– О чем разговор?

– СССР пал. – заявила Дина Георгиевна Штерн. – Людям надоело жить по-старому, – сказала она, и они захотели жить по-новому.

Ядвига Самуиловна Штерн психанула. Она держала в руках нож, который она кинула на стол с той долей ненависти и желанием убить кого бы то ни было, растерзать на сотни маленьких кусочков ту мерзость, которая, по ее мнению, привело СССР к распаду. Она однозначно заявила:

– Он не пал, его предали. Предали такие, как Вы – нынешняя молодежь.

На что Дина Георгиевна Штерн осторожно заметила.

– Новые времена – новые веяния. – затем она добавила. – Молодежь не стоит на месте. Она требует перемен. Старое рушится как ненужное, и на его месте воздвигается новое.

Мать заметила:

– Хорошо, если это новое не приведет к чему-то худшему, и может быть, Вы наконец поймете, что старое лучше, чем новое-новое. И я права. Права на сто процентов. И дай бог, если это ни так. А я права! Права, права. – затем она спросила свою дочь. – Есть будем или будем болтать?

Конец ознакомительного фрагмента.