Мой грех, или История любви и ненависти
Шрифт:
– Я?! Да как ты мог такое подумать?!
– Уже легче.
– Ты такой благородный... Я так счастлива, что ты мне встретился. Мы поедем в Крым? Я могу школу пропустить, ничего страшного.
– Конечно, поедем. Я за свои слова отвечаю. Давай, спи. Тебе завтра в школу-то надо?
– Какая школа? Завтра же выходной. Может, проведем завтрашний день вместе?..
– Хорошо. А хочешь, поедем в парк кататься на аттракционах?
– Хочу.
– Тогда спи. Завтра у нас будет необыкновенный день.
Я проснулась около десяти часов утра, Бориса
– Борис, ты где?! Борис?!
Не было ни Бориса, ни маминых золотых сережек, лежавших в комоде, ни ее кольца, ни моей золотой цепочки с крестиком, которую я всегда носила на шее (видимо, Борис сдернул ее, когда я спала), ни моей зарплаты, полученной всего пару дней назад...
Больше брать было нечего. У меня ничего не было. Разве что самый дешевый плеер, но Борис почему-то его не взял... Наверное, он не представлял для него ценности.
Помню, как горько я плакала, стирая простыню, перепачканную кровью... Как смотрела на пустую бутылку из-под шампанского, на остатки ананаса и думала, почему этот благородный и добрый человек так поступил... На протяжении нескольких месяцев я его ждала. Мне казалось – он обязательно вернется и извинится. Раскается и поймет, что так поступать нельзя...
А по ночам мне снился Крым. Море, большой дом и встречающий меня Борис с огромным букетом. Я все ждала и ждала... А однажды проснулась и поняла, что он никогда не приедет...
Глава 11
– Конечная станция. – Фил открыл дверь и закурил сигарету. – Приехали. Место просто идеальное. Лучше не может быть.
Я вышла и огляделась. Кругом лес и какой-то непонятный кусок дороги, на котором не было ни души.
– А почему здесь никого нет?
– Потому что там знак: тупик. Я знал про это место. Просто давно здесь не был.
Я подошла к обрыву и посмотрела вниз. Жуткое зрелище. От увиденного закружилась голова, и я поспешила отойти назад. Я вообще боюсь высоты. Стараюсь никогда не смотреть вниз; мне всегда кажется, что я сейчас потеряю равновесие и упаду.
Лимузин стоял прямо на краю. От этого зрелища и отношения к тому, что случится в ближайшее время, по спине пробежал холодок.
– И что мы должны делать? – задала я вопрос, прекрасно зная, что задумал Фил. Просто сильно сдавали нервы.
– Перетаскиваем труп на место водителя, заводим машину и слегка ее подталкиваем, чтобы она поехала вперед и свалилась с обрыва. Затем потираем руки и улыбаемся, наблюдая, как она летит вниз. Только нужно все сделать оперативно, а то мало ли... Может, в эти края кто-нибудь решит заехать.
Фил докурил сигарету и, ободряюще мне подмигнув, заметил:
– Тебе не привыкать таскать покойничков. Так что все должно получиться быстро и организованно.
– Не смешно, – буркнула я, с ужасом наблюдая, как Фил вытаскивает водителя из салона.
Положив его на спину, он стал обыскивать карманы покойника и, найдя бумажник, вытащил
– Как ты можешь? – попыталась пристыдить я Фила. Я не понимала, как можно обирать мертвых.
– Деньги не ахти какие, но живым они все же больше нужны, чем мертвым. Ему-то они зачем? А нам пригодятся.
– Я не могу представить, на что можно потратить деньги покойника...
– На мороженое, – неудачно пошутил Фил.
Он поднял голову и задумчиво посмотрел на меня.
– Послушай, нам надо знать, этот чувак работал от фирмы или сам по себе? Напряги память. Что он тебе говорил, когда пугал милицией?
– Я думаю, что он работал от фирмы, – заколебалась я, но тут же добавила: – Точно, от фирмы.
– Почему ты так решила?
– Он сказал, что припарковался у дома, указанного в заявке. Значит, должна быть заявка. Еще он говорил, что его смена закончилась и ему пора ехать в парк. Я просила его связаться с диспетчером фирмы и продлить время, обещая, что Лёшка, когда проснется, заплатит по двойному тарифу.
– Ну и что, он связался?
– Нет. Он стал угрожать милицией.
Я замолчала и обреченно взглянула на Фила.
– Оль, ты чего?
– Мне кажется, что нас уже ничего не спасет.
– Почему ты так решила?
– Ну сам посуди. Водителя скоро хватятся. Он же не приехал в парк. Как бы мы сейчас ни старались представить все как аварию, существует заявка на заказ лимузина.
– Ну и что? Заявка оформлена на Лёшку, на его телефон и адрес. А Лёшку теперь днем с огнём не найдешь, он пропал без вести.
– Но ты не учитываешь, куда подавали лимузин. Лёшка же заказал его прямо к кафе, где мы сидели. Это должно быть отражено в заявке.
– Допустим.
– Не допустим, а отражено. Оперативники будут спрашивать сотрудников кафе, а может быть, даже и постоянных посетителей, кто именно садился в лимузин в этот вечер. Лимузин – слишком заметная машина, чтобы его не запомнить. В кафе было полно народа. Нас вычислят.
– Ну и что? Еще нужно доказать нашу причастность к аварии. Мало ли что могло произойти в дороге. Мы с тобой решили выйти, а Лёшка напился и поехал дальше в ночь куролесить. Что с ним произошло, мы не знаем. Мы сами недоумеваем, куда делся Лёшка и почему слетел с обрыва лимузин.
– А Ксюха?
– А при чём здесь Ксюха?
– Она все расскажет.
– Ну и что она может рассказать?
– Как оставила меня в джакузи с двумя мужиками, а сама ушла.
– Да пусть рассказывает. Кого сейчас этим удивишь? Может, мы решили, что нам лучше продолжить в более интимном месте, и тоже вышли из лимузина, а Лёшка уехал на праздник жизни в гордом одиночестве. И что там дальше случилось, никому неизвестно.
Фил, немного помолчав, добавил:
– Ольга, пойми, вариантов масса, и от всех мы не сможем застраховаться. Нашу причастность к случившемуся доказать очень трудно, поэтому давай не будем ломать голову и постараемся надеяться на лучшее.