Мой грязный ангел
Шрифт:
Михаил прохаживался неподалёку, разъяренно поглядывая на друзей, уносивших стриптизера. Рэм что-то булькал, но слов разобрать было невозможно. Чувствую, вернётся он к своей карьере ещё не скоро.
— Михаил, — негромко позвала я, остановившись в паре шагов от него. Он смерил меня тяжёлым взглядом, от которого подкосились колени и захотелось спрятаться как можно дальше.
— Что, испугалась? — он криво усмехнулся.
— Очень, — честно призналась я и осмелилась подойти, обняв его.
— Не хотел тебя напугать. Но эту суку захотелось с землёй сровнять.
— Я вообще не
Михаил крепче прижал меня к себе, встревожено заглядывая мне в глаза:
— Что-то не так?
— Мне так стыдно от того, что тебе пришлось выслушать всё то, что он сказал. Как я вообще могла с ним связаться?! — в сердцах воскликнула я.
— Тшшшш, девочка моя, — он переместил руки с талии чуть ниже, заставив кровь бежать быстрее, а пульс участиться. — Мне кажется, что я уже стар для подобных вечеринок. Предпочитаю домашние посиделки с любимой… Можно ещё чем-нибудь заняться…
Взгляд стал озорным и многообещающим. Я приподнялась, целуя его, легко провела языком по нижней губе, с удовольствием отмечая, как мгновенно он включается в игру, мягко касается моих губ, слегка покусывая их. Поцелуй становился всё откровеннее, он жадно исследовал мой рот, сплетаясь с моим языком в бешеном темпе. Я застонала и отстранилась, тяжело дыша.
— Давай уедем отсюда. И чем скорее, тем лучше.
Михаил крепко взял меня за руку и повёл к машине, автомобиль резко рванул с места и помчался домой. Я не таясь разглядывала профиль любимого мужчины, наслаждаясь его суровой, резкой красотой.
— Мне трудно уследить за дорогой, когда ты так откровенно меня разглядываешь. В голову лезут только одни мысли.
— Интересно, какие же?
— Ни в одной из них на тебе нет ничего, кроме твоих серёжек.
Он невинно улыбнулся. Как ему это удаётся, одной фразой и улыбкой заставлять меня чувствовать себя самой желанной?
Едва мы переступили порог дома и дверь мягко захлопнулась за нами, как Михаил прижал меня к себя, зарываясь лицом в волосы. Исступленные поцелуи прокладывали дорожку от губ к шее и ниже, к ложбинке между грудей.
— Может, дашь мне хотя бы снять туфли?
— Плевать.
Михаил развернул меня лицом к стене и проворно нырнул под длинное платье, стягивая вниз трусики. Его руки грубо ласкали грудь, сминая мягкую ткань платья. Такого бешеного напора и грубоватой ласки от него я не ожидала, но тело послушно отзывалось на прикосновения любимого, подчиняясь и требуя большего. Руки Михаила легли на бёдра, парой толчков он вошёл внутрь, безумно шепча мне на ухо:
— Я хочу быть твоим единственным, девочка моя. Сейчас и навсегда.
Я закусила губу от удовольствия, накрывающего жаркой волной. Его слова кружили голову и вызывали состояние эйфории. Он и раньше признавался мне в любви, но никогда ещё так исступленно, жадно, властно. Экстаз накрыл меня, разорвавшись в голове радужным фейерверком. Ноги мелко дрожали, а колени подкашивались. Михаил поднял меня на руки и отнес на кровать, помог избавиться от одежды и прилёг рядом. Он принялся нежными поглаживаниями и лёгкими поцелуями унимать
— Не хотел быть груб с тобой. Но эта мразь вывела меня из себя. Захотелось прибить его и заодно всех мужчин, что бросали на тебя заинтересованные взгляды.
— Всех? Их что, было так много? Я никого не замечала, кроме тебя.
Он улыбнулся и мягко поцеловал меня.
— Я не сказал тебе самого главного.
Его лицо заметно напряглось:
— В тот вечен, в баре я сразу узнал тебя. Ведь ты мне снилась почти каждый день.
Сердце пропустило пару ударов и понеслось вскачь. Михаил смотрел на меня, ожидая моего ответа, словно боясь, что я могу не поверить ему. А я уже давно поняла, что именно он — тот мужчина из моих сновидений, но не решалась сказать об этом. Его слова… Это самый ценный подарок, который я когда-либо получала.
— Вот мы и нашли друг друга. — прошептала я, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы.
Михаил широко улыбнулся, переплетая свои пальцы с моими и прижал меня к себе. Разве можно чувствовать себя счастливее, чем я сейчас?
Спустя 4 года.
— Как ты думаешь, она справилась с нашей озорницей?
— Михаил, тётя Ира вырастила четверых детей, двое из которых — мои братья, которые в детстве были ещё теми сорванцами и оболтусами. Разумеется, с нашей Катюшей она справится. Ты же знаешь, доча хорошо ладит с бабушкой.
— Да, но твоя тётя не квалифицированный педагог или воспитатель..
Я невольно поморщилась.
— Боже мой! Прекрати… У меня между прочим тоже нет специального диплома или разрешения на материнство… Пойми, ребёнку абсолютно всё равно, сколько высших образований или дипломов у взрослого. Дети мыслят совершенно иными категориями и отзываются на любовь и ласку…
— В последний раз твоя тетя звонила шесть часов назад. Надеюсь, у них всё хорошо.
В конце концов, нервозность Михаила передалась и мне. Сама того не замечая, я начала постукивать пальцами по подлокотнику.
— И кто из нас больше нервничает? — усмехнулся Михаил и сгреб мои руки в свои ладони.
Мы улетали всего на три дня. Михаил заранее спланировал поездку, но сказал о ней в самый последний момент. Сюрприз. Три дня в Париже. Только вдвоём. Оставалась одна маленькая проблемка — с кем оставить нашу Катюшку, трёхлетнюю дочь. За два до отлёта Михаил начал подбирать няньку на эти несколько дней, устраивая такой отбор, будто собирался запускать дочку вместе с няней в космос.
От резкого командного тона Михаила спесь с многочисленных няней слетала в два счёта, а под его тяжелым взглядом они и вовсе будто съёживались в кресле напротив. В лучшем случае всё оканчивалось тем, что они от нервозности при ответах на вопросы начинали, как говорил Михаил, «путаться в показаниях». В худшем случаем лепетали, что им срочно нужно ответить на звонок/сходить в туалет и прочее, вставали и поспешно ретировались. А те кандидатуры, которые одобрял Михаил, не устраивали меня, потому что больше напоминал железных леди и терминаторов в одном лице.