Мой холодный Эрих. Книга вторая
Шрифт:
– Лунный мальчик?
– Твоя кожа прям светится в лунном свете, а глаза словно прозрачные, – отвечает мне Эрих.
Смущаюсь, ложусь на его живот, чтобы скрыться от луны, промежностью через трусики чувствую, как напрягается его друг. Провожу ладонями по бокам Эриха. Вздыхаю.
– Ну что ты спрятал от меня свои красивые глазки? – смеется Эрих и взъерошивает мои волосы. – Чего вздыхаешь?
– Жаль нет той плетки.
– Есть. Я взял с собой.
Поднимаю на него удивленный взгляд.
– Иди возьми в моей черной дорожной сумке, – говорит он.
Соскакиваю с него, бегу к
– Это вы зря всё взяли, Эрих Рудольфович, – смеюсь я, кладя её на одеяло.
– Почему?
– А сейчас узнаете, – ржу я и снова седлаю Эриха. Сажусь ему почти на грудь. Беру из коробки наручники. – Ну-ка, давайте сюда свои руки.
Эрих протягивает мне руки, защелкиваю наручники на его запястьях. Он смотрит на меня, ждет, что я дальше буду делать. Спускаюсь на его ноги, зажимаю их своими коленями. Вытаскиваю из коробки розовый пластиковый контейнер с плагами.
– Это для тебя, – говорит он.
– Ну и что? – отвечаю я.
– Это негигиенично, втыкать их в меня, после того, как они побывали в тебе, – говорит он. – Возьми белый контейнер.
Удивленно на него смотрю. Ну, ладно, кладу обратно розовый контейнер и роюсь, ищу белый, по пути нахожу маску на глаза для сна, вынимаю, пригодится. Наконец, нахожу белый контейнер с плагами, открываю, смотрю на Эриха, он морщится.
– Только короткий, пожалуйста, – просит он.
Ухмыляюсь. Нет, мой дорогой, я сегодня развлекусь с тобой по полной. Я люблю по ночам развлекаться, ты сам это говорил. Вижу ещё какие-то маленькие наручники в коробке, достаю.
– Это для чего? Для твоего друга? Чтобы не убежал? – смеюсь я, примеряя колечко на головку Эриха.
– Нет, это чтобы наручники прикрепить к чему-нибудь, например, к спинке кровати, – объясняет он.
– Хорошо, так и сделаю.
Встаю на колени, ползу к его голове, беру его руки и прислоняю к кованной спинке кровати, закрепляю. Улыбаюсь, чуть спускаюсь и целую его в нос, маской закрываю его глаза. Его грудь слегка вздымается, он недоволен, но молчит. Съезжаю ещё ниже, отодвигаю его ляжки и сажусь между ними. Он начинает глубоко дышать. Раздвигаю ещё сильнее его ноги и забираюсь под попочку, кладу ладони на внутреннюю часть бедер и поглаживаю. Нагибаюсь и легонечко, едва-едва касаясь кончиком языка, провожу по его другу, сначала вкруговую по головке, а потом иду к основанию и возвращаюсь обратно.
Эрих вздрагивает, чувствую, как начинает пульсировать жилка в его паху. Его друг поднимается. Целую его в купол, ловлю рукой и аккуратно вставляю плаг в уретру. Я не стал брать маленький и короткий, выбрал больше среднего с шариками. Осторожно довожу плаг до конца, наружу торчит только одно колечко. Эрих чуть постанывает в этот момент, немножко выгибается, сжимает меня ногами, но не пинает и ничего мне не говорит.
Беру стек-плетку
Отодвигаю его ноги, выбираюсь наружу, сажусь рядом, хватаю его за бедро и поворачиваю набок. Эрих послушно подчиняется и поворачивается. Встаю на колени и начинаю его сильно хлестать плеткой по спине и попе. Он утыкается лицом в подушку и молчит.
– Больно, Эрих Рудольфович? – спрашиваю я, делая перерыв.
– Да, – отвечает он.
– Тогда почему вы не кричите и не стонете?
Он не отвечает. Перешагиваю через него, зажимаю своими коленями его ноги и начинаю ещё сильнее хлестать куда придется: по соскам, по плечам, по спине, попке, по животу, иногда по другу, но по нему легонечко. Он продолжает молчать, но уже дергается от моих ударов. Откладываю плетку, глажу одной рукой его друга, а второй по ягодичке, нагибаюсь, целую в талию. Нащупываю колечко от плага и тихонечко двигаю, второй рукой провожу по щелочке между ягодичками и пальчиком резко захожу в дырочку.
– Цыпленок! – вскрикивает Эрих и выгибается.
Смеюсь. Мне понравилось, что я смог его довести до крика. Слажу с него, легонько ещё прохожусь плеткой по попке.
– Перевернитесь на спину, Эрих Рудольфович, – говорю я.
Он послушно ложится на спину.
– Что ты забыл сказать? – спрашиваю я его и вожу плеткой по стволу его друга.
Он молчит. Легонько бью плеткой по его другу, он вздрагивает и морщится. Конечно, неприятно получать плеткой по своему дорогому нежному другу, особенно если ещё в тебя вставлен плаг.
– Спасибо за наказание, – наконец, произносит он.
Я улыбаюсь. Понимаю, что я не подавил его волю, он мне подыграл, но всё равно прикольно. На коленках подползаю к его лицу, спускаю свои трусики и прикасаюсь своим кончиком к его губам.
– Хороший мальчик Эрих, – говорю я, поглаживая его по щеке, – а теперь поцелуй его.
Он поднимает голову и целует моего малыша в купол, захватывает губами и посасывает. Легонько вожу плеткой по его стволу. Он сводит вместе ноги и сгибает колени, перестает мне сосать.
– Ты ещё не наигрался? – спрашивает Эрих.
– Неа, – смеюсь, – я только начал.
Откладываю плетку, падаю на спину и стаскиваю совсем свои трусики. Раздвигаю его ноги и сажусь снова под его попочку, глажу вокруг мешочков, дотрагиваюсь до них, сжимаю. Беру из коробки лубрикант, наношу на своего малыша и капаю ему в промежность. Он вздрагивает. Аккуратно загоняю смазку в его дырочку, вхожу пальчиком и легкими массирующими движениями распределяю её по внутренней части ануса. Он немножко елозит, но молчит. Поднимаю его ноги и ещё больше раздвигаю их, вхожу своим малышом. Он напрягает сфинктер, не пускает меня.