Мой, и только мой
Шрифт:
Она откинулась на спинку стула, словно он ударил ее. В ушах зазвенело, голова пошла кругом.
Кэл вскочил.
— Тебе нужны доказательства моей любви? Хорошо, я тебе их предоставлю. — Три шага, и он навис над ней. Без предупреждения подхватил на руки и понес к двери.
— Прекрати, Кэл! Опусти меня на пол!
Вскочила и Линн:
— Кэл, напрасно ты так.
— Я пытался все делать по-вашему, — отрезал Кэл. — Теперь пусть будет по-моему. — Пинком открыл дверь и вынес Джейн из дома.
— Сексом ты ничего не изменишь, — прошипела
— Кто говорит о сексе? Или это фрейдистская оговорка? Она кипела от ярости, а он спустился с крыльца и зашагал по дороге. И хотя она не числила себя в весе комара, Кэл шел так, будто нес пушинку. Дыхание не учащалось, руки не дрожали. Так они и добрались до трех автомобилей.
Кэл опустил ее на землю перед джипом, достал из кармана три связки ключей, две бросил на капот джипа, с третьей увлек Джейн к «блейзеру» отца, стоявшему последним.
— Залезай в салон.
— Кэл, ты только оттягиваешь неизбежное.
Он втолкнул ее на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу.
Джейн отвернулась к окну. Если она не будет настороже, он таки сломит ее волю, и она согласится остаться с ним. Это будет ужасно. Лучше вынести эту боль теперь, чем проходить через те же страдания вновь, когда он поймет, что ошибся.
«Ее это не устроит, мама. Джейн нужно что-то весомое, что-то такое, что можно выразить ее уравнениями. И знаете почему? Потому что раньше ее никто не любил, вот она и не верит, что такое может случиться».
Она отвергала заявление Кэла. Проблема его — не ее. Она не так глупа, чтобы отвергать истинную любовь. Может, он прав в том, что раньше ее никто не любил, но это не означает, что она не способна отличить настоящие чувства от ложных.
А способна ли?
Кэл вырулил на шоссе и нарушил печальную череду ее размышлений:
— Я благодарен тебе за то, что ты не стала трясти наше грязное белье перед моими родственниками.
— По-моему, они уже и так все знают.
— Не в этом дело, Джейн. Я бы не оторвал тебе голову, даже если бы ты и затронула эту тему. Я знаю, раньше я именно так бы и поступил, но больше этого не повторится. Не нужно большого ума, чтобы понять, что сейчас у меня нет цели в жизни, и я рад тому, что ты не опозорила меня перед ними.
— Цели в жизни?
— Я действительно не знаю, чем я займусь, уйдя из футбола, но это не означает, что я тебя недостоин. Я знаю, что ты так думаешь, но все изменится, как только я разберусь, что к чему. Мне нужно немного времени, чтобы определиться с этим, вот и все.
Она вытаращилась на него, словно пораженная громом. Впервые он признал, что не будет играть вечно. Но какое отношение имело все это к ее чувствам? Отсутствие у него планов на будущее она никогда не считала препятствием для их совместной жизни.
— Я никогда не говорила, что ты
— Тут можно обойтись и без слов. Я знаю, что ты так думаешь. Достойные люди работают.
— Ты работаешь.
Он ее не услышал.
— Ты — физик. Это достойная работа. Мой отец — доктор. Этан — священник. В «Горце» собираются учителя, сантехники, фермеры. Они хозяйничают в баре и строят дома. Они работают. А что я?
— Ты — профессиональный футболист.
— А потом?
У нее перехватило дыхание. Она все еще не могла поверить, что он готов допустить, что его карьера футболиста когда-то да оборвется.
— Ответ знаешь только ты.
— Но дело в том, что ответа у меня пока нет. Я понятия не имею, что мне делать со своей жизнью. Конечно, денег у меня хватит на три жизни, но я никогда не считал, что о человеке можно судить по его деньгам.
Она наконец-то поняла. Нежелание Кэла признать свой возраст и понять, что не играть ему в футбол до скончания века, основывалось не на его упрямстве, а на страхе. Кэл боялся, что, уйдя из футбола, он не сможет найти достойную работу.
— Кэл, перед тобой открыты все пути. К примеру, ты мог бы стать тренером.
— Из меня получится отвратительный тренер. Ты, возможно, не заметила, но я не выношу глупость. Если я кому-то что-то говорю, а он этого не понимает, у меня не хватит терпения повторить то же самое второй раз. А на крике хорошей футбольной команды не создашь.
— А как насчет Кевина? Он говорит, что многому научился у тебя.
— Только потому, что он все схватывает с первого раза.
— Ты отлично смотришься на экране телевизора. Почему тебе не пойти в спортивные комментаторы?
— Не лежит у меня душа к этой работе. На какое-то время можно пойти в комментаторы, но не на всю жизнь. Мне это не подходит.
— У тебя диплом по биологии. Это хорошая специальность.
— Моему диплому уже пятнадцать лет. Я ни черта не помню. Я получил его только потому, что люблю природу.
— У тебя есть деловой опыт. Может, тебе стоит создать свою фирму?
— Бизнес навевает на меня тоску. Так было. И будет. — Он искоса посмотрел на Джейн, не решаясь встретиться с ней взглядом. — Может, мне перейти на поле для гольфа? Через пару лет я смогу участвовать в профессиональных турнирах.
— Я думала, что гольфист ты никакой.
— Да нет, кое-что умею. — Он вздохнул. — Не будем об этом. Глупая идея.
— Ты что-нибудь придумаешь.
— Чертовски верно, придумаю, так что, если это удерживает тебя, выброси такие мысли из головы. У меня нет намерений бездельничать остаток дней, проедая заработанные на футбольном поле деньги. Я тебя так не унижу.
То есть не унизит себя, мысленно поправила его Джейн. Интересно, давно ли у него в мозгу все стало с ног на голову.
— Между нами стоит отнюдь не твоя работа, Кэл, нынешняя или будущая. Ты все еще не понимаешь. Я не выдержу, если мне вновь бросят в лицо мою любовь. Очень уж больно.