Мой император
Шрифт:
— В Лабиринте Отчаяния, – мрачно известил мужчина, а потом решился, всё же спросить: - А как Вы сюда попали?
Девушка неожиданно улыбнулась и ответила:
— Я сплю. Вы мой сон.
Нет, ведьма была, засранкой была, даже труболеткой была, но сном меня ещё никто не называл!
— И как же вы проснётесь? – язвительно выдала я. Пусть ещё понапридумывает, сказочница.
— К своему счастью, я абсолютно случайно захватила с собой духи...
В зенках начало стремительно темнеть, голова резко заболела так сильно, что я закричала и схватилась за неё обеими руками. Не припоминаю, когда в последний раз чувствовала такую боль. Оно...
— Равена, сейчас мы тебе поможем! – заявила Алина Зарайская, доставая откуда-то небольшой, но красивый флакончик из зеленого стекла с неизвестного рода жидкостью внутри. Скромненько, но со вкусом.
— Рав, милая, не пропадай! – Айван похлопал меня по щекам своим фирменным методом.
— Куда вам надо? – вдруг резко спросила девушка.
— В замок! В замок Эххимари!
Неужели он и вправду думает, что какой-то флакончик сможет перенести нас из Лабиринта Отчаяния в замок? Это ведь даже не портал, а отсюда и самые сильнейшие маги никогда не выбирались. А тут – духи...
Алина вдруг пшикнула на нас из этого флакончика. Запахло приятно, чем-то нежно-цветочным... А я стала стремительно проваливаться в сон.
— Равена... – Айван сжал мою руку, закрывая глаза.
* * *
— Рино! Скорее, лекаря!
И незачем так орать прямо мне на ухо. Я открываю глаза, которые первые пару секунд упорно показывают мне белую дымку, и натыкаюсь на озабоченный взгляд Айвана. Тот несёт меня на руках, а вокруг столпились знатные дамы, принцессы и прочие кандидатки. К нам со всех ног бежит Орино, выражение лица его из гневного деформируется в тревожное.
— Что случилось? – серые глаза осматривают моё лицо, трогают лоб.
— Равену отравили! Нужно лекаря! – этот поганец снова кричит. А моя голова всё больше раскалывается из-за этого.
— Разойтись.
Ещё один индивид. Мало мне двоих – потомственный объявился! Чёрными зенками на меня глядит, будто сейчас в самую душу заглянет, аж страшно.
— Ко мне в дом её, живо!
Дожила я до реформ: теперь уже маги при дворе приказы императорам раздают. Какое нахальство!
Но в дом меня послушно понесли, бережно уложили на стол в зале (хоть бы на нем не приносили кого-нибудь в жертву!) и принялись зажигать свечи. Я почти не видела, чего они там делают, ибо с закрытыми глазами боль меньше становилась. Иногда я приоткрывала их, чтобы воззриться на деревянный резной потолок. То тут, то там летели диковинные птицы, невиданный зверь застыл в прыжке, и Пресвятая Дева, распустив косы, улыбалась мне сверху. Все это было бы весьма и весьма красиво, если бы не слой пыли. Сразу видно – у мужика нет жены. Непорядок.
Тем временем тёмный склонился надо мной и принялся читать какие-то странные мотивы из малюсенькой книженции. Слова были певучими, и читал он их так успокаивающе, что мне представился домик прабабушки в лесу. Он был на самой окраине, около поля, усыпанного яркими цветами круглый год, и возле речки, где водились прекрасные русалки. Мы с сестрой были там всего один раз, но мне так запомнилась эта поездка! Как мы лежали в траве, плели венки и, щурясь, смотрели на солнце. Как Серафина, устроившись на завалинке у окна, читала
А вечером были песни и танцы. Разжигался огромный костёр, и приходили к нам из соседней деревушки люди, подбрасывали дровишек, пели, смеялись, веселились до самого рассвета. Завершалось это красочное действо грустной песней «Мелодия света», под которую все плакали, стараясь, чтобы этого никто не заметил. Голос прабабушки, сильный и одновременно нежный, ниспадающий, подобно патоке, я никогда не смогу забыть.
— Тихо льется мелодия света,
И русалки застыли во мгле.
Чья-то жизнь превратилась в пепел,
Теперь ищет дорогу во тьме...
Обволакивающий голос Серафины, атмосфера страха, чувственность, с которой она пела, – всё это заставляло меня дрожать и одновременно завораживало. Непередаваемое ощущение. И именно оно накинулось на меня, едва ведьмак стал читать свои заклинания.
— Внученька моя...
Святые боги! Этот голос! Прабабушка Серафина! Так вот почему я вспомнила то путешествие! И ту песню...
— Твоя душа потерялась во тьме... Но я сумела отыскать её и вернуть обратно...
— Спасибо, – прошептала я, разглядывая задумчивого мага, который уже перестал читать. Его длинные чёрные волосы взлохматились и теперь торчали в разные стороны, а глаза были подобны двум пропастям. Чёрные... Затягивающие... Как глаза прабабушки.
Серафина, наверное, ушла, потому как я перестала слышать ее голос и ощущать присутствие. Голова больше не болела, что, несомненно, радовало. Однако усталость огорчала. Я огляделась по сторонам, в комнате мы были одни с потомственным, но за приоткрытой дверью кто-то шастал туда-сюда. Причём в четыре ноги. Снова галюники?
— Можете входить, – разрешил Эмбрехт. Тут же в помещение ворвались братья и принялись в четыре глаза осматривать меня, а потом в два голоса вопросили:
— Что это было?!
Хенден покачал головой, цокая языком и произнес:
— Темная сила, страшная. – По мне так его голос и того страшнее. — Пришлось вызвать её прабабушку, очень сильную ведьму, только она сумела вернуть принцессу сюда.
— Вернуть... – растерянно прошептал Орино. Оба брата побледнели, а я поёжилась. Неужели меня чуть не отправили в преисподнюю?
— Я впервые сталкиваюсь с таким мощным колдовством, – тёмный продолжил пугать меня. — Если Её Высочество кто-то хотел убить, то у него это почти получилось.
— А что именно это было? – задал принц интересующий и меня вопрос.
— Я думаю, что зелье. Его подлили в какую-нибудь жидкость и заставили девушку выпить.
Не припоминаю, чтобы меня кто-то насильно принуждал пить в последнее время. Над этим вопросом стоит подумать, но чуть позже. Сейчас я чувствую себя каким-то варенным субъектом.