Мой князь Хаоса
Шрифт:
— Всю душу вы мне истрепали! — воскликнула она, всхлипывая.
А он молчал. И вместо ответа вдруг поднял другую руку и осторожно стер с жемчужной кожи влажные следы.
Княгиня вздрогнула, широко распахнув глаза, и замерла. Даже слезы вдруг перестали литься, словно застыв.
Каких-то несколько мгновений их сердца стучали в унисон. Каких-то несколько мгновений они смотрели друг на друга не так, как прежде, иначе.
А потом волшебство исчезло, возвращая все на свои места.
Эленика сделала шаг назад и отвернулась, вытирая руками щеки. И, не
— Я хочу вернуться в особняк. Это возможно?
Даже не поворачивая головы, она ощутила холод за спиной.
— В любой момент, — ответил мужчина ровно. — Карета ждет вас у ворот замка.
— Карета? — воскликнула Эленика, мгновенно повернувшись.
Она еще много всего хотела прибавить к этому возгласу. Например то, что в карете из Милантара до дома она будет добираться месяц, трясясь на ухабах и страдая от тошноты. Или то, что сам князь в очередной раз решил поиздеваться над ней, ведь ему отправить ее в особняк магией не составит совершенно никакого труда.
Затем она вспомнила, что князь Хаоса ничего ей не должен. Вспомнила, что это она дважды пыталась его убить, и это она теперь не имеет никакого права рассчитывать хоть на какую-то его помощь.
И ни слова в итоге не сорвалось с ее губ. Она лишь стиснула зубы и кивнула, понимая, что Дариэн Астард не испытывает к ней ничего. И те слова на желтоватом листе с лепестками Огнелютика — просто пустой звук, не имеющий к ней никакого отношения. Вообще, глупо было думать, что князь Хаоса станет писать про нее стихи о любви. С чего она вообще это взяла?..
У ворот замка действительно стояла полностью подготовленная карета. Эленика бросила последний взгляд на величественные шпили черного дворца и, не оглядываясь более, отодвинула тяжелую штору.
Князь не стал провожать ее, а девушка, само собой, и не настаивала. Она понимала, что повелителю Кровавого заката теперь вряд ли хочется лишний раз на нее смотреть. После того, что она пыталась сделать.
И это было правильно. Наконец-то Эленика почувствовала, что Дариэн Астард больше не станет преследовать ее. Что отныне между ними все закончилось.
Девушка должна была радоваться. Но почему-то в ее сердце застыл холод. Словно она покидала что-то очень важное, оставляя за спиной кусок своей души.
Карета, вопреки ожиданиям княгини Порядка, почти совсем не тряслась. По большей части это была заслуга удивительно ровных дорог Милантара. Каждая улица в городе оказалась вымощена каменной плиткой. Нигде не было ям и сточных канав, куда можно было свалиться вместе со всей каретой, как в Анваре.
Да и за городом, как потом поняла девушка, ситуация была не намного хуже. Даже в некрупных селениях проезд оказывался достаточно широк, а дороги — выложены плиткой либо мелкой щебенкой.
Почти сразу Эленика откинула штору кареты, чтобы полюбоваться окрестностями. Любопытство было слишком велико, чтобы просто ехать внутри и злиться на князя Хаоса.
Первое, что она увидела, были широкие просторы Гремящего океана. Никогда прежде она не видела такого огромного водного пространства.
Дальше начались окрестности города, который девушка тоже рассматривала с немым восторгом. Множество каменных домов, красивые улочки, резные и кованые заборы, огромные ратуши и невероятные рыночные площади. Повсюду сновали темные, изредка скользившие по Эленике любопытно-безразличными взглядами. И становилось понятно, почему. Если в Анваре дети Хаоса были редкостью, то в Милантаре уроженцы Порядка встречались чуть ли не на каждом углу. Княгиня с удивлением поняла, что она здесь — вовсе не диковинка. Каждый десятый гражданин Милантара оказывался светлым. И никто не придавал этому никакого значения.
Вдруг позади кареты послышались странные звуки. Эленика повернула голову, слегка высунувшись, и увидела маленькую темную девочку, усиленно догоняющую ускользающий транспорт. У ребенка было открытое красивое лицо, а еще она что-то напряженно выкрикивала.
— Остановите карету, — бросила княгиня кучеру, управляющему тройкой рыжих коней.
Мужчина мгновенно послушался, и малышка тут же сумела настигнуть свою цель.
— Что случилось? — немного волнуясь, задала вопрос Эленика. Своим добрым сердцем она тут же начала опасаться, что с ребенком приключилось неладное.
Но вопреки ожиданиям, девочка широко улыбнулась и, тяжело дыша после бега, сказала:
— Это вам, леди! Я сама сделала!
Княгиня удивленно протянула руку, куда малышка уверенно всунула какой-то предмет. Не глядя, что там, Эленика, слегка нервничая, спросила:
— Почему именно мне?
Стоило признать, в этот момент бывшая правительница, а теперь наместница Анвара и Палирии, заподозрила девочку в дурных помыслах. А вдруг ее подослали сделать какую-нибудь пакость? Может эта вещь в руке вообще ее убьет?
Но темнокожая малышка опять широко улыбнулась и вдруг добродушно погладила Эленику по распущенным волосам. Это было столь неожиданно и так по-детски непосредственно, что княгиня слегка покраснела. На ее родине подобная фамильярность с незнакомыми людьми была не принята. И уж тем более, если имеешь дело с благородными.
— Я хотела подарить маме, но потом увидела вас, — ответила девочка. — Вы очень красивая, но почему-то очень грустная. И я решила, что мой подарок поднимет вам настроение.
Эленика распахнула ладонь и увидела на ней маленький розоватый камушек, периодически меняющий цвет до ярко-фиолетового и обратно. И на глаза княгини навернулись слезы. Она посмотрела на наивного и доброго ребенка, которого только что мысленно обвинила в злых намерениях, и ей стало очень стыдно.
— А как же твоя мама? — проговорила тихо Эленика, скрывая дрожь в голосе.
Малышка улыбнулась.
— Не волнуйтесь, леди, я сделаю ей еще один!
И тут за спиной девочки показался высокий мужчина со смуглым, красивым лицом и длинными волосами темной меди, заплетенными в тугую косу. Он вел под уздцы статного вороного коня и, подойдя к карете, церемонно поклонился.