Мой кошмарный принц
Шрифт:
— Повод… — пробормотала себе под нос Ася и вдруг лучезарно улыбнулась. — Есть повод!
В подтверждение своих слов она даже пальцами щелкнула, осененная идеей.
— И какой же? — заинтересовался Стас, которому в голову ни одной внятной мысли не приходило.
— Попытаться договориться о выставке в галерее, — как само собой разумеющееся сообщила Строганова, у которой наконец-то выстроился в голове четкий план. Когда знаешь, что делать, жить становится как-то намного проще. Даже если тебе известно все всего лишь на один ход вперед.
—
— Я — нет, но у меня есть Ритка, — радостно улыбнулась Ася. — Ты когда-нибудь слышал о Маргарите Вишняковой?
И неважно, что Маргошка уже пару лет как стала Левицкой. В городе девушка прославилась именно под своей девичьей фамилией. Ее талант, безупречное чувство цвета и особое видение мира просто не могли остаться незамеченными в мире искусства. Тем более, что Глеб — давний друг Аси и муж Марго — сделал все, чтобы его любимая была счастлива. И пусть у нее особо и не сложилось с юридической сферой, в которой девушка и получила образование, зато на художественном поприще Маргарита явно нашла себя.
— Слышал, конечно, — кивнул Станислав, вспоминая несколько работ, виденные когда-то. — А что, ты ее знаешь? Она согласится прикрыть, в случае чего?
— Естественно, — довольно улыбнулась Ася. — Кстати, надо с ней побеседовать, может, слышала что. И еще с кое-кем.
Вот сейчас она как никогда ощущала себя полнейшей балбеской. И как она раньше не подумала об этом? Когда у тебя пусть даже не в друзьях, но в приятельницах есть знакомые художница и искусствовед, грех ведь этим не воспользоваться?
Бегло оглядев галерею, парочка решительно направилась в сторону кабинета директрисы. Ася уже подняла было руку, чтобы постучать, но замерла, услышав разговор между присутствующими.
— Что…?! — дернулся было спросить Стас, но ему просто и незатейливо заткнули рот ладошкой, чтобы не шумел. И очень выразительно посмотрели. Так выразительно, что Белозеров сам отступил на два шага, чтобы постоять на стреме. А Ася тем временем вслушивалась в происходящий разговор. Видимо, в этом деле у нее миссия была такая — подслушивать. Любопытство сгубило не одну кошку, но Строганова надеялась, что она к семейству кошачьих не относится.
— Аня, я так больше не могу, — тихо проговорил женский голос, который, наверняка, привык повелевать, вот только сейчас в нем слышались нотки, граничащие с истерикой. — Я все время сижу и боюсь, что завтра придут за мной. Или полиция, или… Другие, — последние слова прозвучали буквально на грани слышимости. — И зачем я только во все это ввязалась?
Ее собеседница помолчала пару мгновений, видимо, собираясь с мыслями и собираясь апеллировать аргументами и, наконец, весьма жестко заметила.
— Оля, ты прекрасно помнишь, по какой причине ты это ввязалась. Да, это был нелегкий выбор, но это ТВОЙ выбор. Более того, я вообще считаю, что особого выбора
— Когда ты говоришь, вроде все так просто, — довольно саркастически заметила директриса — Ольга Николаевна Бубнова (как значилось на золотистой табличке на двери). — Это ведь не ты теперь преступница. Меня вроде как отмазали — господи, слово-то какое жуткое, будто я уголовник со стажем, а не искусствовед. Я вроде и ни при чем, крайних нашли. А все равно не боязно. Каждый день, боюсь.
— В первую очередь — ты мать, — видимо, Анна не считала, что жалость — лучший способ преодолеть страхи. Она явно предпочитала жесткость и шоковую терапию. — Будь любезна помнить об этом. И о том, что благодаря тому, что ты сделала, Мите стало лучше.
— Ты ж знаешь, что этого мало, — в голосе Ольги Николаевны слышались слезы, она даже всхлипнула.
— А ты знаешь, что нужно делать, чтобы это исправить. Оля, давай начистоту, мы прекрасно знаем, что ты меня сюда позвала для так называемого «пинка». Что сама ты не решишься. У тебя есть возможности, чтобы все исправить. Так прекрати трястись и действуй. Страшно? Да. Противозаконно? Еще как. Но ТВОЙ РЕБЕНОК этого стоит? Если да, то о чем тут вообще может идти речь?
Голос Анны звенел, судя по всему, она сама волновалась, но всеми силами старалась казаться уверенной и передать эту уверенность подруге. Показать, что ей есть ради чего бороться. Что она делает все не зря. Не просто так рискует собой…
— Сама по себе галерея никогда не принесет столько дохода, — упавшим голосом сказала Ольга Николаевна. — И продать ее в ближайшие несколько лет я ее тоже не могу по завещанию, ты прекрасно знаешь. А в кредите мне отказали.
Женщина явно пыталась найти пути отступления и не находила их. Как говорится, отступать некуда — позади Москва. И, если шаг в пропасть уже сделан, есть ли смысл вообще останавливаться?
Асе внезапно стало жаль эту несчастную женщину, которая явно пыталась спасти сына. Даже ценой собственной честности. Что бы их ни привело сейчас в галерею, они явно это сделали не зря. У них теперь есть нить, за которую можно потянуть. Вот только сейчас, в середине такого разговора заявляться на прием к высокому начальству одного конкретного «Рая» не стоит. И Ася решительно отступила назад, прихватив по пути в зал ничего не понимающего Стаса.
— А? — попытался задать еще один вопрос парень.
— Потом! — отрицательно покачала головой Строганова. — Все потом.
При входе в зал они столкнулись с работницей, которая недоуменно посмотрела на парочку, зачем-то забредшую в служебные помещения.
— А мы искали дамскую комнату, — не растерялась Ася и улыбнулась так, что ее никто даже не посмел заподозрить в нехороших намерениях.
— Прямо по коридору, — указала женщина и поправила указательным пальцем очки. Еще и проследила взглядом, чтобы странные посетители действительно направились в указанную сторону.