Мой кумир – хоккей

Янг Скотт

– Рывки вперед, – выкрикнул тренер.

Трое нападающих против двух защитников. Упражнения заканчивались, когда нападающим удавалось сделать бросок по воротам или когда защитник овладевал шайбой. Тогда другая тройка с противоположного конца шла против двух защитников. Кинг Кейси стоял в сторонке и громко давал указания игрокам, а иногда Уорес подкатывал к тому или иному хоккеисту и разъяснял его ошибки.

Затем двое нападающих, перепасовывая между собой, шли на одного защитника. Билл внимательно наблюдал за происходящим, изучая технические приемы.

– Раскованнее, раскованнее! – кричал Уорес. – Прикрывайте шайбу

корпусом, клюшку держите между игроком с шайбой и его партнером! Прерывайте пас!

Дальше отрабатывались броски по воротам. Пятнадцать игроков выстраивались вдоль синей линии, перед каждым было с полдюжины шайб, которые он бросал по воротам. По свистку тренера первым начинал игрок справа, затем его сосед, потом следующий и так далее. Вратарь метался в воротах, чтобы спасти их от гола, и так до последней шайбы. Второе упражнение было куда труднее. Бросок делал крайний игрок справа, затем крайний игрок слева. Второй справа, второй слева. Броски следовали молниеносно один за другим. Джонни Босфилд под этим обстрелом кидался из стороны в сторону, хорошо справляясь со своей задачей. Билл отработал кистевой бросок, который он подметил у некоторых хоккеистов. Джим Бэтт тоже умел им пользоваться. Он делал это без напряжения, легко, почти незаметно. Как-то в разговоре Джим поведал Биллу, что только в прошлом году начал играть в организованный хоккей. До этого, еще мальчишкой, он играл вместе со взрослыми в родном поселке Саскачеване. Причина, почему селекционеры клубов не обращали на него внимания, заключалась в том, что он был тогда мал ростом и весил всего 115 фунтов, а за последний год прибавил 40 фунтов.

В 8.45 началась двусторонняя игра. Бобби Дейел раздал белые майки.

Всякий раз, когда это происходило, Билл думал, что Уорес изменит своему правилу и поставит его и Мура в одну команду. Но и на этот раз они играли друг против друга. Мур в команде белых, Билл – синих. Билл играл в защите вместе с Тихэйном, а Мур – с Бизом Коской.

Стоя у синей линии в ожидании вбрасывания, Тихэйн обернулся к Биллу и с доброжелательной улыбкой спросил:

– Кому сегодня наложат швы – тебе или Муру?

– Надеюсь, что никому, – отозвался Билл.

– Трудно в это поверить, с такой яростью вы схватываетесь друг с другом, – сказал Тихэйн.

Но игра прошла без вмешательства врачей. Четыре столкновения. И все четыре раза оба оказывались на льду. Наступило время второй смены.

Мур покидал лед первым. Его поджидал тренер.

– Мур, – подозвал он.

– Вы меня? – переспросил Бенни.

– Именно тебя, – сказал Уорес. – Пойдем со мной.

Шагая по резиновому мату в сторону раздевалки, Билл видел, что Уорес очень серьезно разговаривает с Муром. О чем они говорили, он не слышал, но Мур сразу покраснел и изменился в лице.

В то утро Билла ожидал еще один сюрприз.

Как обычно, после тренировки никто не спешил уходить. Ребята торопились только с утра – принять душ, одеться, позавтракать и вовремя поспеть на стадион. После тренировки же они до обеда были предоставлены сами себе. Но сегодня какая-то необычная обстановка царила в раздевалке. Дейел укладывал экипировку в два больших сундука, стоявших у входа.

– Кое-кто из ребят получит сегодня вечером влажную экипировку, – бормотал он себе под нос. – Но тут уж ничего не поделаешь.

Затем он подошел к нескольким новичкам, объявив, что Уорес хочет их видеть. Билл посмотрел

на тех, кого вызывал тренер. Карсон, защитник из Альберты, Гивенс, он казался самым грустным, Коннелли и Ортон откуда-то с побережья. Все они понимали, что означает это приглашение, однако встретили его хоть и с недовольными гримасами, но без удивления. Хуже всех это воспринял Карсон. Он приехал издалека. Направляясь на свидание к тренеру, он остановился в дверях.

– Если я не увижу вас больше, ребята, желаю вам всем удачи,- сказал он. – Был рад с вами познакомиться.

Пятеро юношей покинули раздевалку. Билл знал, что сейчас им сообщат об отчислении со сборов. Может быть, через неделю и ему предстоит такой же разговор с тренером? Интересно, как он это воспримет? И каким образом Уорес объявит ему об этом?

Дейел вынул несколько листков из большого коричневого конверта и, не говоря ни слова, прикрепил их к двери. Биллу хотелось тут же вскочить с места и первым их прочесть, но игроки «Листьев» вели себя спокойно, словно ничего не произошло, и только спустя несколько минут Отто Тихэйн, а за ним и все остальные потянулись к двери. Читая, Билл вдруг увидел, что он, Билл Спунский, значился в списке торонтских «Кленовых листьев».

Возвращаясь на свое место, он пытался выглядеть спокойным. Куда они возьмут меня, думал он? В команду «Сент-Катаринс» или в «Листья»? На этом этапе это не имело большого значения, так как в тренировочном лагере было четырнадцать защитников, которых нужно было распределить по двум командам.

Но Билл ничего не мог с собой поделать. Улыбка цвела на его лице от уха до уха. Ему уже представлялась колонка Ли Винсента в виннипегской «Телеграмме», слышались голоса друзей из команды Северо-Западной школы, виделись недоверчивые лица Сары и Пита, мамы и отца… Ничего, им придется поверить, спокойно заключил он. Когда Отто Тихэйн его поздравил, он только ухмыльнулся в ответ.

– Эй, ты, Спунский из «Кленовых листьев»! – весело окликнул его Джим Бэтт.

Билл затряс головой, пытался что-то сказать, но не мог произнести ни слова, и только радостная улыбка озаряла его лицо.

Глава 11

Днем Памела Мур сменилась с работы. Обычно время пролетало быстро, но не сегодня. Как только кто-нибудь появлялся в холле, она тревожно вглядывалась в каждого посетителя, не явился ли репортер из газеты. Вечернее происшествие… Ей становилось не по себе, как только она о нем вспоминала… Но в утренних газетах об этом не было ни строчки. Памела прислушивалась ко всем разговорам в холле, но о вчерашнем никто ничего не говорил… И все же в это дело вмешалась полиция. Ей задавали кучу вопросов. А сегодня утром она даже не видела Бенни. Никогда не забыть ей лица брата, когда администратор бассейна пошел звонить в полицию, – отчаяние, сменившееся вдруг дерзким, строптивым выражением.

Памела даже не смогла позавтракать сегодня утром. И сейчас ей захотелось выпить кока-колу или чашечку кофе. Эх, если бы ей удалось поговорить с кем-нибудь, кто симпатизировал Бенни! Кто бы мог просто ее выслушать…

К Памеле обернулся администратор, только что ее сменивший.

– В чем дело? Почему ты не идешь домой? – удивленно спросил он.

В ответ она лишь улыбнулась, но улыбка получилась жалкая. В холле было пустынно! Не вернулся и Бенни с утренней тренировки. Это ее очень тревожило.