Мой кумир – хоккей
Шрифт:
Доктор Мэрфи, высокий моложавый человек, с приятной спокойной улыбкой и неторопливыми движениями, обследуя Билла, спросил, в каком классе он учится, поинтересовался, чем занимаются его родители. Билл рассказал, что этим летом отца утвердили адъюнкт-профессором в Виннипегском университете, а до этого он был там старшим преподавателем.
– У нас здесь бывают дети людей почти всех профессий, – сказал доктор Мэрфи. – Но ты, пожалуй, первый, кого я встречаю из преподавательской семьи. – Он с любопытством посмотрел на Билла, когда тот одевался. – Отец не протестовал против твоего желания стать
профессиональным
– Нет, не очень. Конечно, он хотел, чтобы я поступил в университет. А до недавнего времени он не мог и предполагать, что я стану хоккеистом, но так уж случилось…
Билл не стал рассказывать, что благодаря хоккею помог семье выйти из затруднительного положения. А отцу не пришлось расстаться с университетом и устраиваться на другую работу, чтобы разделаться с долгами.
Наступило время второго завтрака. Хоккеисты собрались в комнате, отведенной «Кленовым листьям» под столовую. Холодное мясо и салаты, кувшины с молоком, блюда с фруктами, горячие хлебцы и масло были уже расставлены на столах. Один стол занимали тренер, спортивные журналисты и несколько селекционеров. Бобби Дейел, моложавый, со спортивной фигурой тренер, встал и сказал:
– К сведению тех, кто здесь в первый раз. Каток находится приблизительно в получасе ходьбы отсюда. Мой совет – выйти из отеля в четверть первого. Раздевалки на южной стороне отведены нам. На дверях каждой из них вывешены списки с фамилиями тех, кто к ней прикреплен. Одной ведаю я, другой – Томми Натансон, а третьей Дании Карсен, тренер команды «Сент-Катаринс».
Билл знал из газет, что Томми Натансон является помощником тренера «Листьев», а «Сент-Катаринс» – дочерней командой, представляющей сельскохозяйственные районы Лиги. Когда Дейел назвал фамилии тренеров, оба встали. Натансон был человеком в летах. Карсен, пожалуй, старше Дейела, лет около тридцати.
– Найдя свою фамилию в списке, спокойно входите, – продолжал Дейел. – Найдите свое место, ваши имена написаны над скамейкой. Там приготовлена экипировка, которой вы будете пользоваться все время пребывания на сборах. Я разузнал ваши данные – рост, вес, размер обуви и все прочее – от главного селекционера Джексона еще летом, но, если в чем-нибудь ошибся, обратитесь к вашему тренеру, и мы посмотрим, что можно предпринять. И еще я хочу вам сказать следующее. В экипировке, которой вы будете пользоваться, играли «Листья» в прошлом году. Возможно, что многие из новичков наденут ту форму, в которой в мае прошлого года «Кленовые листья» завоевали Кубок Стэнли.
Мак-Гарри, сидевший через стол от Билла, встал и издал звук, словно дует в горн. «Та-да-да-да-да…» Затем, приняв стойку «смирно», отдал честь кленовой эмблеме на стене и сел.
Все засмеялись. Когда шум стих, послышался голос Покеси Уореса:
– За это, Мак-Гарри, тебе дополнительно двадцать пять отжиманий.
За короткое время, проведенное здесь, Билл не успел привыкнуть к вниманию, которым окружали хоккеистов. Юноши и девушки поджидали их у выхода гостиницы с просьбами об автографах. Пришлось и Биллу дать свой первый в жизни автограф.
– Чего ты покраснел, парень, – ободрил его Мак-Гарри. – Привыкай к тому, что ты теперь знаменитость!
По солнечным,
Он шагал рядом с Мак-Гарри и Джиггсом Манисколой. У выхода из гостиницы ветераны «Листьев» позвали Мак-Гарри с собой, но он отказался.
– Кому-то из ветеранов нужно приглядывать за новичками.
– А я всегда считал, что кто-нибудь должен приглядывать за тобой, Мак-Гарри. Особенно кое-кто из буфетчиц, – усмехнулся Тим Мерилл.
– Ты так не считал, когда я выложил шайбу тебе на клюшку и ты забил победный гол, – парировал Мак-Гарри.
Тут в обмен любезностями вступил Руп Мак-Мастерс.
– Тебе повезло, Мак-Гарри, что было кому отдать пас. Если бы нам пришлось дожидаться, пока ты сам забьешь гол, мы бы играли до сих пор.
Это вызвало всеобщий смех. Мак-Гарри не отличался в этом году результативностью.
Большой крытый каток, примерно в миле от гостиницы, был построен совсем недавно рядом с Выставочным городком. Со стоянки, где оставляли свои машины посетители выставки, ворота в высокой железной ограде вели к катку. Ветераны уверенно направлялись по знакомой дороге, следом потянулись и новички. На одной из дверей в нижнем коридоре Билл увидел список, в котором значилась и его фамилия. В раздевалке его встретил Бобби Дейел.
– Вон твое место, Спунский, – сказал он. – Рядом с Тихэйном, познакомься.
Тихэйн пожал Биллу руку. И это знакомство было совсем не похоже на то, которое состоялось вчера в его номере. Рядом с Отто Тихэйном он почувствовал себя ребенком. Отто несколько лет играл в команде «Нью-Йорк Рейнджере» и неоднократно входил в состав команд «всех звезд», пока его не перекупили торонтские «Кленовые листья». Билл хорошо помнил эту историю. О ней очень много писали в газетах в тот год, когда Билл начал играть в хоккей. «Листья» приобрели Тихэйна, как списанную вещь, считая, что он уже прошел пик своей наилучшей спортивной формы и разве что сможет подкрепить одну из дочерних команд клуба. Однако Тихэйн не считал, что его время прошло. Он играл так хорошо, что «Листья» включили его в основной состав. На лице Отто выделялись два шрама, один над правой бровью, другой на щеке.
– Откуда ты, юноша? – спросил он. Голос у него был ласковый, в отличие от суровой внешности.
Билл рассказал.
– Я играл в Виннипеге в юности, – ответил Тихэйн с улыбкой. – Много с тех пор воды утекло… – Он рассмеялся. – Тебе, наверное, было года два-три, когда я играл за команды юниоров, а?
Билл кивнул.
– Завидую тебе, – вздохнул Тихэйн. – Я тоже хотел бы начать теперь.
Бобби Дейел проходил мимо с охапкой клюшек и услышал последние слова Тихэйна.
– И ты повторил бы все сначала, Отто? – спросил он. Тихэйн ухмыльнулся.