Мой Куратор
Шрифт:
Всё внутри меня противилось, отторгало, словно какую-то заразу, предложение Щербицкого. Я не могла и не хотела предавать Макса. Он это не заслужил. Я не верила Аркадию и была непроходимой идиоткой, когда решила, что он сдержит свое слово. Такие люди не умеют быть честными, для них это противоестественно. Манипуляции, ложь, шантаж — это всё, на что способен Щербицкий.
Понимая это, я судорожно начала искать пути отступления, пока существовал хоть маленький шанс удрать отсюда. Неожиданно в толпе людей, которым и дела не было до того, что
Когда Женя подошел чуть ближе к столику, за которым меня оставили, я вскочила и чуть ли не снесла бывшего с ног.
— Сонька, смотри куда идешь! — Женя как обычно не в духе.
— Помоги мне, — сиплым голосом проговорила я, вцепившись в воротник рубашки.
— Ты чего? Выпила? — он отцепляет от себя мои руки и улыбается, а я резко захотела ударить Женьку, чтобы он понял — тут нет места шуткам.
— Мне нужно убраться отсюда, — я оглянулась по сторонам, но Щербицкого нигде не обнаружила. — Помоги, пожалуйста, — я уже была готова сорваться на крик, но ком слез больно стянул горло.
— Окей, — Женя глянул на меня как на умалишенную, но я уловила в его взгляде смутное понимание. — Идем, — бывший схватил меня за руку и быстро вывел из клуба.
Я страшно боялась, что нас сейчас схватят и наступит неминуемый конец, но больше всего я боялась, что после расправы над нами, они отправятся к Максу. Весь этот вечер и последний месяц в целом, напоминал мне какой-то жуткий кошмар, замкнутый круг, из которого не получается выбраться.
— Садись, — приказал Женя, открывая свою машину.
Я не знаю, почему он решил мне помочь, ведь после расставания мы ни разу друг с другом заговорили. Но сейчас у меня не было времени копаться во всём этом. Дрожащим голосом я назвала адрес своего дома и спрятала лицо в холодных как ледышки ладонях.
— Сонь, ты под наркотой что ли? Или я вообще ничего не могу понять, — произнес Женя, когда здание «Лагуны» осталось уже далеко позади.
— У меня проблемы, — бесцветным тоном ответила я, убирая руки. — Мне нужно было уехать и так уж получилось, ты встретился на моем пути как никогда вовремя.
— Окей, а что за проблемы? Кто-то приставал?
— Можно и так сказать, — я нервно подергивала край своего шарфа, мысленно считая каждую секунду до того, как прибуду домой.
Путь оказался не таким уж и долгим, но для меня он длился целую вечность. Эта странная опция времени то замедляться, то ускоряться до невозможности, сейчас жутко меня нервировала.
Автомобиль остановился прямо у моего подъезда. Волна первобытного страха немного спала и накатила какая-то странная, нечеловеческая усталость, будто за этот вечер я сразу же прожила несколько жизней.
— Ты вся дрожишь, — отметил Женя, а я уже давно перестала это замечать. — С тобой всё в норме?
— Нет.
Поднявшись на нужный этаж, я уже хотела открыть своим ключом дверь, как она сама неожиданно поддалась, и на пороге возник Макс. Его разбитые брови, и синие скулы с опухшей нижней губой свидетельствовали о непростом бое. Карие глаза сейчас казались мне темней обычного. Он злился, только не знаю на кого и почему.
— Где ты была? И что с твоим телефоном? — сухо спросил Максим, окинув меня изучающим взглядом.
— Нам нужно серьезно поговорить, — устало заявила я, протискиваясь между телом Макса и дверным косяком в квартиру.
После встречи с Щербицким, его угрозами и ультиматумами, я уже просто физически не могла бояться грядущего разговора. Единственное, что нервы давали о себе знать, поэтому я ходила туда-сюда по комнате, пока Максим сидел на диване и ожидал от меня услышать хотя бы слово.
Я рассказала всё, как было, ничего не утаив. Это было сложно, трудней, чем когда-либо. Голос предательски дрожал, к горлу подступил ком, но я запретила себе останавливаться на полуслове. Макс слушал меня, не перебивал, ничего не говорил, почти не двигался, только хрустел суставами на счесанных боем пальцах.
Мне было стыдно за свой поступок. Если бы я не струсила и всё сразу рассказал, то возможно ситуация сложилась иначе, а может быть и усугубилась. Я окончательно во всём запуталась, потерялась и искренне не понимала, как мы выберемся из этого болота.
Когда мой рассказ был окончен, я остановилась и глянула на Макса, он устремил суровый взгляд в одну точку. Пока я ждала хоть какой-нибудь реакции, то, кажется, прожила еще несколько жизней. Дышать нормально не получалось, а сердце тяжело стучало в груди, рождая в ушах неприятный шум.
Именно сейчас всё должно решиться. Благополучие Макса оказалось для меня важней собственной гордости. Да, я была готова унизиться, пожертвовать собой, только для того, чтобы его никто не тронул. Но оценит ли этот поступок Максим? Сможет ли он понять то положение, в котором я оказалась? Это была слишком жестокая проверка чувств.
Макс был черней тучи. Я видела, как эмоции на его лице сменяли друг друга. Шок перетекал в злость, злость в удивление, затем опять в шок и так по кругу. Он не ожидал от меня такого, я и сама не думала, что могу поступить подобным образом.
Сейчас я вверила в руки Макса дальнейшую судьбу наших отношений. Выбор теперь оставался за ним. Я свой уже сделала, когда пошла на поводу у Щербицкого, стремясь уберечь человека, который мне дорог, которого я люблю, несмотря на наши ссоры, разногласия и прочее.