Мой Куратор

Драч Маша

Я стиснула зубы и сунула телефон обратно в сумку. Злость и отвращение буквально затапливали меня, распирали грудь, заставляли страдать.

— Молодец. Умная девочка, — Щербицкий криво улыбнулся и повернулся к окну.

Я до боли закусила нижнюю губу, с ужасом понимая, в какую жуткую ситуацию встряла. Идиотка! Надо было не молчать, а сразу во всём сознаться Максу, но если бы я так поступила, то неизвестно, что еще получилось. Максим просто убил бы Щербицкого и непременно попал из-за этого в тюрьму.

— Надеюсь, Макс не знает, куда его

девушка отправилась?

— Нет, — прошипела я.

— Славно. Ему ни к чему такие подробности.

Мне казалось, что этот слизень отвезет меня в какое-нибудь богом забытое место, но нет. Машина остановилась у жилого комплекса с высоким забором, небольшой парковкой и даже детской площадкой, на которой дети под присмотром родителей лепили снеговика. Сам факт того, что мы находимся среди людей, немного успокаивал.

Водитель крепко схватил меня за руку, вытащил из машины и провел в многоэтажку, Щербицкий шел сзади и с кем-то говорил по телефону. Когда мы на лифте поднялись на девятый этаж, меня затолкали в квартиру, номер которой я даже не успела посмотреть. Тишина, витавшая внутри квартиры больно давила на уши. Всё здесь было таким же серым и неуютным, как и сам Щербицкий.

— Я вам еще нужен? — спросил водитель, обращаясь к своему боссу.

— Нет, Женя, сегодня ты можешь быть свободен, — спокойно ответил Аркадий и меня наконец-то отпустили.

Рука ныла, но я не обращала внимания на боль. Это пустяк, с которым можно прожить.

Входная дверь захлопнулась, и ее хлопок эхом отдался у меня в голове. Мне конец. Черт побери! Мне конец! Я часто задышала и обхватила себя руками.

— Дорогая, только без лишних нервов, — ухмыляясь, произнес Аркадий. — Давай не будем создавать друг другу ненужных проблем, ладно?

Я ничего не ответила, горло вдруг стянул комок слез.

— Курточку сними, — Щербицкий снял свое пальто и повесил его в шкаф.

Я дрожащими пальцами избавилась от своей куртки, и Аркадий ее вслед за своим пальто.

— Что делать умеешь? — вдруг спросил он, исчезая в коридоре.

— В смысле? — сдавленно спросила я.

— Чем развлекать меня сегодня собираешься? — Щербицкий вернулся ко мне, держа в руках стакан с какой-то янтарной жидкостью, алкоголь, наверное.

— Я… Я не знаю.

— Петь умеешь? Танцевать? Или сразу в койку? — он широко улыбнулся, наслаждаясь моим почти, что осязаемым страхом.

— Танцевать умею, — выпалила я, боясь даже думать о койке, этом слизни и себе рядом с ним.

— Замечательно. Значит, будешь сегодня танцевать для меня.

Вроде бы всё складывалось не так уж и печально, как я думала, пока мы ехали сюда. Просто нужно станцевать. Что может оказаться проще для человека, который долгое время занимался танцами? Но я всё равно нервничала, злилась, боялась.

— Не трясись, — насмешливо произнес Щербицкий. — Сегодня я не в настроении трахать тебя. Просто развлечешь меня. Но учти, если мне не понравится, то я могу и отказаться от нашей сделки. Так что, в

твоих интересах выполнять свою работу качественно.

Я ничего не ответила. Голова вообще плохо работала, поэтому я просто испуганно смотрела на Аркадия и кивала головой, будто китайский болванчик.

Мы прошли в обширную, светлую залу. Комната мне эта показалась уж очень большой для проживания одного человека. Но желания углубляться в вопросы личной жизни этого слизня у меня не было.

— Раздевайся, — приказал Щербицкий и сел в глубокое кожаное кресло шоколадного цвета.

— Что? — испуганно спросила я.

— А что ты думала? — лениво попивая свой напиток, поинтересовался Аркадий. — В шмотках плясать собралась? Это здесь так не работает, дорогая. Хочу оценить тебя, может, ты мне не понравишься, — он засмеялся и его противный, пропитанный некой злобой смех, неприятно резанул слух.

Я поставила сумку на пол и вдруг почувствовала, что мои пальцы стали холодными как ледышки. Острое чувство унижения, безысходности и собственной глупости скручивало желудок в жгут и меня начало тошнить. Мне настолько стало страшно, что перед глазами периодически появлялись темные круги. Господи, только бы сознание не потерять.

— Ну, я жду, — с нажимом проговорил Щербицкий.

Ухватившись за края своей кофты, я медленно сняла ее и положила поверх сумки. Аркадий немигающим взглядом наблюдал за мной, его колючий взгляд я ощущала почти физически, он жалил, разносил яд по моим венам.

— Быстрей! — рявкнул Щербицкий и я, встрепенувшись, сняла майку и теперь стояла в одних брюках и лифчике. — Так уже лучше, не тяни, дорогая. Кн+иг+о+ед+.+нет

Я не плакала, хотя сильно хотелось. Меня будто бы заклинило и эмоции, заблокированные страхом, не могли вырваться наружу. Аркадий нашел в недрах своего кресла пульт, нажал несколько раз на кнопки, и в комнате заиграла медленная музыка.

— Продолжай, — приказ Щербицкий.

Я трясущимися руками расстегнула брюки и сняла их, бросив к кофте и майке. Туда же отправились и колготки.

Внезапно в сумке заиграл мой телефон. Я подскочила на месте, опасливо глянула на Аркадия — он явно выглядел недовольным.

— Ответь, но без глупостей.

Я присела, быстро нашла свой мобильник и почувствовала болезненный укол в груди, когда увидела, что звонит Макс.

— Кто? — спросил Щербицкий.

— Максим, — всхлипнув, ответила я.

— Вот как! — он резко повеселел и убивал звук. — Ставь на громкую связь и продолжай свое дело.

— Нет, пожалуйста, — я глянула на Аркадия и увидела, что он держит в руке пистолет, направленный в мою сторону. Откуда он его достал?

— Ставь на громкую связь, — угрожающим тоном проговорил Щербицкий.

Я положила телефон на неподалеку стоящий журнальный столик и провела по сенсорному экрану пальцем.

— Соня, любимая, где ты? — обеспокоенный голос Макса одним четким ударом пробил мою плотину и по щекам тут же скользнули слезы.