Мой личный чародей

Анненкова Ирина

— От поросяток, что ли? — продолжал резвиться Степка. — Полосатеньких таких!

— Там были никакие не поросятки! Большу-у-ущие такие свинки, черные, зубастые-презубастые!

Ох! Ничего себе! Конечно, взрослого кабана испугаться немудрено. Здоровенный, морда мрачная, клыки торчком. Хотя с чего бы кабанам сейчас нападать? Вообще-то, поросята уже подросли, корма полно. Не нападает кабан на человека (и нечеловека) в конце лета — если его не трогать, ясное дело. Но ребенку, конечно, страшно.

Рядом звучно лязгнули зубы. Я удивленно покосилась на Аллардиэля, который

заинтересованно прислушивался к перебранке — и остолбенела. За считанные мгновения лицо эльфа приобрело отчетливый оттенок молодой травки (в яркую такую крапинку). Выпученные глаза и гримаса ужаса дополняли картину.

— Э-ээ, — проблеял Ал, — Кадри, Юка? А какого роста были те свинки?

— А ты встань, — сипло пробасила старшая гномиха. — Ну, вот на пару ладоней повыше тебя и были. С лохматым горбом.

Тут пришел мой черед зеленеть. "Свинка" ростом в добрую княжью сажень?!! Что за чудо такое?! Может, просто у страха глаза велики?

— А зубки? — продолжал расспросы эльф, нисколько не подвергая сомнению слова правдивой девочки и бойко заталкивая в сумку рассыпавшееся барахлишко. — Зубок много?

— Много, — вздохнула Юка, — очень много. У них и пасть от зубок не закрывалась. Острые, желтые, вот такущие, — малышка развела ладошки вершка на два.

— А клыки — во! — Кадри решила не отставать от сестры и махнула руками где-то на пол-локтя. Ну-ну. Быть им обеим рыбачками, вон как складно заливают. А что это Ал так посерел-то? Ой!

— Веслава, быстро, — вскочивший эльф резко дернул меня за руку, — собираемся и уходим отсюда! Кадри, Юка, бегом!

— Ал, ты что? — изумленно уставилась на него я. — Кабан к огню не пойдет.

— Кабан — нет, — сквозь зубы ответил Аллардиэль, ловко туша костерок, — не пойдет. Но вот кабан из Преисподней — запросто.

Глава шестая

"Рожденный ползать летать может, но только с тяжелыми последствиями для своего здоровья".

(Змей Горыныч)

— Кто?!!

— Кабан из Преисподней. Нежить. Хищная, — отрывисто пояснил эльф. — Четыре с половиной года назад шестеро таких "свинок" напало на поселение кентавров, которых тогда спасло только то, что среди них довольно много чародеев. Однако кабаны сумели задрать две с лишним дюжины взрослых воинов и с десяток жеребят. Мы с отцом присутствовали на тризне. А лет за десять до того кабаны из Преисподней в клочья разнесли старое городище оседлых орков. После этого орки отгрохали себе такую крепость, что и стая драконов ее теперь не разрушит.

— Погоди, — отмерла я, — да почему ты считаешь, что это именно они? Может, девочки просто испугались?

— Веслава, — Аллардиэль положил руки мне на плечи и серьёзно посмотрел в глаза, — боюсь, что если мы решим сперва в этом удостовериться, то это будет последним, что мы сможем сделать в своей жизни. Нам надо как можно скорее выйти к землям эльфов — к нашим Священным Деревьям эти твари почему-то не суются. По крайней мере, прежде не совались, — добавил он убитым голосом.

М-да. Убедил. Убедил и утешил…

Под слепым пологом

непрекращающегося дождя, то и дело оскальзываясь на мокрой траве и спотыкаясь о корни, мы торопливо ковыляли вслед за Алом, ведущим нас одному ему известными тропами. Маленькие гномихи, здорово напуганные реакцией эльфа на рассказ о громадных "свинках", и не подумали ему возражать, и теперь изо всех силенок старались не отставать от проворного длинноного нелюдя. Я замыкала наш маленький отряд, зорко следя за девчушками, но, к счастью, крохи оказались на диво выносливыми и неприхотливыми. Из-за поганой змеюки мне уже приходилось довольствоваться даже не минимальным охранным контуром, а лишь упреждающим заклинанием; на заговор от сырости сил не оставалось. Тем не менее, малявки уверенно топали вперед, не ноя и не жалуясь на неподходящую для прогулок погоду, усталость и намятые ноги. Даже свои котомки они тащили сами, гордо отказавшись от предложения двужильного Аллардиэля отдать их ему. Хитрый же Степка, сообразив, что хозяйка его на ручках не понесет ни за какие коврижки, по-наглому, без спроса вскарабкался на плечо к эльфу, который с некоторых пор побаивался языкастого кошака. Словом, устроился лучше всех, как и всегда.

Наконец, после долгой изматывающей гонки через промокший лес, деревья расступились, и я ахнула: мы вышли к самому странному месту изо всех, где мне когда-либо доводилось бывать.

В белесом свете мутного дождливого дня перед нами возвышался совсем другой лес — каменный. Узкие темные глыбы взлетали к низкому небу, словно стволы. Они были похожи на исполинские пальцы сотен подземных великанов, пытающихся прорваться на поверхность. Некоторые каменюки напоминали сжатые кулаки, другие — растопыренные ладони, словом, впечатление вся эта красота производила жуткое. Между глыбами кое-где росли чахлые понурые деревца, искореженные многолетней борьбой за существование.

— Что это? — шепотом спросила я у Аллардиэля.

— А это и есть урочище Каменных Великанов, — негромко ответил эльф. Сейчас он выглядел чуть менее напряженным, чем прежде. — Отсюда уже совсем недалеко до наших Священных Деревьев.

Как же, как же, помню, слыхала. Еще дня полтора топать…

— Дядя Аллардиэль, а когда мы кушать будем? — осторожно, но настойчиво подергала эльфа за рукав подобравшаяся поближе Кадри. Несмотря на изнурительный переход и насквозь промокшую одежду, девочка выглядела очень даже неплохо. "Уж получше некоторых… орчанок фальшивых", завистливо поморщилась про себя я.

А вот есть было нечего. То есть, совсем нечего: Ал так торопился уйти подальше от того места, где свободно разгуливали милые зубастые "свинки" трех аршин ростом, что ни о какой охоте даже и не думал. Что ж, бодро сказала себе я, хвала Богам, лопухи в здешних лесах растут на диво пышные.

Однако с привалом Аллардиэль не спешил. Он позволил нам задержаться ровно на столько времени, сколько потребовалось, чтобы загубить три десятка вышеупомянутых ценных растений, чьи молодые корни были вполне пригодны в пищу. А затем мы снова рванули за эльфом, уверенно шагающим между каменными истуканами.