Мой личный принц
Шрифт:
— Упрямство и добросердечие делает тебя прекрасным человеком, Эрик, — усмехнулся брат, подходя ближе. Я нахмурился, почувствовав, как он сжал мое плечо. — Никогда не забывай об этом.
— А кто уводил твоих невест, — прищурился я, расслабившись, едва Абель расхохотался и похлопал меня по макушке. — Хотя я искренне верил, что у тебя отказали мозги, и ты влюбился в Амалию Сент-Клер.
— Наверное, все стало бы гораздо проще, будь это так, — рассеянно ответил брат, вновь отворачиваясь к картине с нашими предками. Он нахмурился и подошел ближе,
— Ты действительно влюблен в Ригнак Хэйс?
Не время выяснять такие подробности, да и не место. Однако, мне хотелось понять, что тревожило сердце Абеля, бередило душу, раздирая вновь и вновь шрамы, едва начинающие затягиваться. Честно говоря, я так и не понял, какие отношения их связывали. Даже не знал, как они познакомились. Осадой развалин Стратхейна руководил именно Абель и разрабатывал план захвата, выбирал подходящее время. Перед нападением брат сказал, что огонь в главной башне, чудом сохранившейся спустя столетия, станет сигналом.
Тогда я подумал о подкупе кого-то из людей короля Вейла, а сейчас... Возможно ли, что это капитан сдала нам замок?
— Отец считает, будто она заказала на тебя покушение, — вновь проговорил я, сжимая пальцы в кулак, чувствуя нервное напряжение от молчания Абеля. Давай же, скажи что-нибудь.
— Невозможно, — ответил он, отойдя от картины, касаясь кончиками пальцев защитного стекла, по краям которого пробежали магические искры. Разглядывая древнюю карту Данмарских земель, брат отдернул руку, словно обжегшись.
— Почему?
— Она уже пыталась, — оглушил заявлением Абель и повернулся. — За день до нашего нападения Ригнак Хэйс проникла в лагерь и наставила на меня огнестрел.
Мой рот распахнулся от удивления, а в голове сразу возникли сотни мыслей. Боги, ведь эта женщина могла его убить! Просто пристрелить на месте, и мы бы ничего не успели сделать! Каким сильным магом ты не являлся, ничто не могло спасти от пули, удара клинком или взрыва. Магия не гарантировала абсолютной защиты, даже для обладателей всевластия.
— Почему ты ее не прикончил? Или хотя бы не подавил волю? — осторожно поинтересовался я, по-прежнему не веря своим ушам. Ну не влюбился же мой брат с первого взгляда в эту женщину!
— Вызвал бы на дуэль подушками? — съязвил Абель, и я недовольно поджал губы.
— Остроумничать — моя прерогатива в семье, — буркнул в ответ, отворачиваясь к картинам предков.
— В любом случае мне пришлось очень быстро решать возникшую ситуацию, — усмехнулся брат, качая головой и опираясь на стену, как раз в том месте, где находился рычаг для открытия тайной двери.
Вспомнил навыки дипломатии?
— С этим у меня всегда было хуже. Пришлось подраться за оружие.
Я слабо представлял себе брата, который ударяет женщину в попытке забрать у нее огнестрел. Даже в борьбе за собственную жизнь. Боги, да он позволял дурочке Сент-Клер таскаться за собой, точно глупому несмышлёному щенку. Простил открытый флирт
— Помнишь Килкенни?
Я нахмурился, вспоминая маленький городок на границе с Зелеными островами. Один из тех, что отказывались сложить оружие и подчиниться армии Данмара. Они вздернули на главной площади нашего переговорщика, солдата Хьюстона Гейли. Решение использовать боевых магов и разнести защитный купол города Абель принимал в одиночку. После небольшого ранения я оказался в походном госпитале и узнал о судьбе Килкенни сразу после атаки. Несколько десятков наших солдат и сотни островитян погибли в борьбе за независимость своих принципов. По приказу брата на той же площади повесили шесть военнопленных, виновных в гибели Гейли, а затем похоронили в общей могиле, не позволив местному храмовнику провести отпевание.
— Майор Дункан Хэйс был мужем Ригнак, — ответил Абель, и я затаил дыхание, — и оказался в числе тех, кого мы судили за смерть солдата Хьюстона.
— Это война, брат, — осторожно проговорил я, с трудом глотая ком. — Никто не мог предугадать такого исхода. И они сами вырыли себе могилу.
— Да, но нести бремя вины мне придется до конца своих дней, Эрик. Опустив оружие, Ригнак сказала, что не вправе меня судить и лишь боги будут выносить наказание. Видимо, пришло, — он оттянул ворот, показывая почерневшие вены.
— Чушь. Тем более, Ригнак защищает тебя, — покачал я головой.
— Потому что я поклялся покончить с войной, — твердо сказал Абель.
— Тогда пора начинать, поскольку отец явно решил развязать ее вновь.
Тихо потрескивали дрова в камине, а саламандра нежилась на раскаленных углях, изредка приоткрывая глаз и разглядывая обстановку вокруг. Я устало опустился на кровать, бросая сюртук в сторону кресла, случайно промахнувшись. Еще немного, и рукав попал бы прямо в пламя, дорогая ткань вспыхнула, превратив всю комнату в пепелище. Развязав манжеты на рукавах, рухнул спиной на постель, разглядывая потолок. Причудливые тени, отбрасываемые пламенем многочисленных свечей, изгибались в шаловливом танце, наводя на мысль о пекле.
«Я уже написал главе конклава Шангрии — Руперту МакГиннесу. Вместе с представителями горных кланов они прибудут через неделю на рыцарский турнир, там мы сможем поговорить о тройственном союзе. Вряд ли шангрийцы заинтересованы в войне с нами и императором Бонри. Он явно не остановится, пока не лишит нас статуса водновоздушной державы».
Меня немного успокоили слова Абеля, пусть задел тот факт, что брат ничего не рассказал о планах отца раньше. Утром предстояло найти Фламеля, поддержка его семьи и личной армии могла существенно укрепить границы Данмара, пока Фринбульдия не развернулась на полную мощь. Кажется, они уже начали активно заниматься постройкой боевых дирижаблей и призывать из магических академий молодых колдунов.