Мой личный принц

Мелевич Яна

— Эрик, Абель, — услышали мы голос короля, обратившегося к сыновьям. — Идем.

Принцы, не сговариваясь, кивнули. Пока шли наслаждаться представлением, за стенами прекрасного здания происходила настоящая чертовщина. В последний момент я успела заметить, как Эрик что-то шепнул одной из бедняжек на крыльце Ковант-Радена и сунул ей несколько монет в руку прежде, чем стража отогнала несчастную к остальной толпе.

— Что ты сделал? — тихо спросила я, ощущая невероятное давление, которое не исчезло даже в самом театре.

— Поклялся защищать.

Сейчас

Эрик тихо переговаривался со своим другом. Шепот переходил в редкие восклицания со стороны Даниэля, однако почти никто не обращал на них внимания. Местных дам больше волновало обсуждение «зарвавшейся черни» и бесстыдства Морриган Делейни, представшей перед глазами достопочтенного общества — да еще в красном платье, нарушавшим все каноны. Мужчин тоже, только к красоте любовницы Даниэля Фламеля добавились сравнения с изяществом актрисы на сцене.

— Волшебный меч, умирающий брат и пламенные рыцари. Что еще ты от меня скрыл? Тайного наследника? — краем уха услышала я слова герцога.

— Не говори глупостей, меньше всего мне сейчас нужны дети, — огрызнулся в ответ Эрик, и я вздрогнула от неожиданности, стараясь не показывать своего волнения. Духота стала невыносимой, а от смешения ароматов меня уже тошнило. Жаль, что герцогиня с нами не поехала, тогда возле королевской ложи было бы меньше народу.

— Далия, все хорошо? Ты побледнела, — в голосе короля прозвучало волнение. Его величество внимательно посмотрел на меня, не слыша, о чем говорил его младший сын.

— Все прекрасно, просто душно, — пробормотала я, пытаясь справиться с навалившимся напряжением. Король Агор странно посмотрел на меня и кивнул, вновь поворачиваясь к супруге.

— Может тебе на воздух выйти?

Спасибо, сестра. Первое дельное предложение с твоей стороны за последние несколько дней.

— Так и сделаю.

— Я могу сопроводить, — Ригнак Хэйс незаметной тенью показалась рядом. Вряд ли она так уж сильно жаждала мне помочь, просто не хотела стоять рядом с наследником. В последнее время отношения у них были натянутые.

— Да, можешь, — отвернулся его высочество, принц Абель, показательно сжимая руку Амалии и переплетая их пальцы. Кузина, по-моему, засветилась ярче, чем магические шары с феями на витринах магазинов в канун Перерождения.

— Все в порядке.

Эрик ничего не заметил. Настолько погрузился в беседу с Фламелем, что легко отпустил мою руку, и мне неожиданно стало обидно. Похоже, только меня мучила совесть за обман, бесконечные интриги и все происходящее. Сама не понимала, что творилось в последние дни с моими нервами. Видимо, после второго взрыва немного помутился разум.

Из дверей зала я буквально вылетела в холл, вдыхая судорожно воздух и потирая лоб.

Усталость, неизбежность катастрофы изматывали сильнее, чем все события прошлого месяца. Свадьба уже не казалась кошмаром. Я обхватила себя руками, подходя ближе к огромному окну от потолка до пола, открывающего вид на ночной Ландор. Волнения народа угасли, лишь редкие вспышки магии сверкали где-то вдалеке.

Интересно, загадывала ли королева

Бронак так далеко вперед, что произойдет с Данмаром через несколько столетий после ее смерти? Или представители династии Доннхадов когда-нибудь думали, что найдут свое продолжение в роду Трастамара?

Пламя и Власть — звенья одной цепи. Ригнак Хэйс могла сдерживать силу принца Абеля, но спасти от смерти — нет. Почему? Ведь рыцари Пламенного ордена испокон веков служили королям, обладающим даром всевластия. Вряд ли дело в их отношениях, ведь у Элдэна явно не было ничего с его рыцарем. Технически любой огневик с мощью подобной силе капитана Хэйс был способен заменить ее.

Тогда почему не мог его спасти? И почему Калибурн никак не отзывался на силу потомков леди Бронак?

Вроде решение нашли, а толку от него никакого. Да и после того, как Эрик вознамерился использовать Ригнак для активации генератора, между наследником и капитаном будто выросла стена. Иначе зачем на следующий день Абель наконец назначил дату свадьбы с Амалией, попросив свою мать заняться подготовкой? После спасения будущего короля, Ригнак Хэйс больше не понадобится оставаться в Данмаре. Она сможет вернуться на острова и начать жить заново. Видимо, к этому и готовился наследный принц.

— Ты плохо выглядишь, милая, — я вздрогнула, резко повернувшись к дядюшке и опуская ресницы, дабы спрятать волнение. Кончики пальцев задрожали, а тошнота вернулась, подступая к горлу.

— Просто тяжелые дни. Все эти эксперименты Эрика, люди на улицах, — пространственно ответила я, наблюдая за тем, как граф подходит ближе. Он встал рядом плечом к плечу, вглядываясь в ночной сумрак и тяжело вздыхая.

— Осуждаешь? Ненавидишь меня?

Я отвернулась и тоже посмотрела на город, подбирая ответ. Что я должна была сказать? Дядя, вы неправы? Эрик задумал вас перехитрить на турнире?

— Нет, — качнула я головой, сильнее обняв себя. — Просто не понимаю подобных мер. Это слишком жестоко.

— Может, ты права, — вздохнул граф, посмотрев на меня. — Мне следовало предугадать подобную реакцию людей.

— Все еще можно изменить.

Я с надеждой затаила дыхание, поворачиваясь к дядюшке. Его крупные ладони легли на мои плечи, сжимая по-отечески, как он делал часто. На долю секунды почему-то стало страшно. В синих глазах Себастьяна Сент-Клера отразилась магическая вспышка со стороны улицы, превращая лицо в бесчувственную маску. А затем это чувство прошло и меня сжали в объятиях — родных и привычных.

Как будто не было ни дворца, ни бунта. Мы снова в родовом поместье графа, и я маленькая девочка, потерявшая родителей в один миг.

— Я не заметил, как ты выросла, малышка, — услышала тихий шепот, сжимая пальцами ткань сюртука. На глаза навернулись слезы, но я сдержала их.

— Не делайте этого, — выдохнула я, отстраняясь от дяди. — Не лишайте этих людей возможности жить и строить семьи. Никакая война не оправдает геноцид мирного населения.

Целую минуту он внимательно смотрел на меня, затем едва заметно кивнул и отступил.