Мой (лп)
Шрифт:
Мы ждем моих родителей в гостиной.
Я перебрала все варианты в своей голове, желая защитить их, желая защитить Нору, но в конце концов, я больше не собираюсь врать ради кого-то или кому-то. Мои родители заслуживают знать правду, даже если она ранит. Я не буду сидеть в стороне и смотреть, как они осуждают и пытаются уберечь меня от отношений с Ремингтоном только потому, что считают будто он причинит мне боль, когда это я была именно тем, кто причинил ему боль своим ложным чувством героизма,
Господи, а что если ее нельзя спасти?
Что если она увязла во всем этом настолько глубоко, что никогда не сможет выбраться, а если и выберется, что если она как настоящий наркоман, который попадает обратно снова и снова?
Когда мои родители появляются, они едва ли смотрят на меня — их глаза устремляются прямо за мою спину на лицо Ремингтона.
Мой отец рассвирепел:
— Ты ее бойфренд? Ты именно тот, кто вышвырнул ее, бросив на нашем пороге?
Ремингтон обходит меня, возвышаясь над моим отцом.
— Да, это я, — он кладет руку на мой живот, добавляя: — Уж надеюсь, что это я.
Я выдыхаю:
— Да ты это, ты. Теперь давайте все немного расслабимся.
— Я не хочу расслабляться, — Реми возражает вполголоса, глядя то на моего отца, то на мать. — Она была одна. Если бы я хотел, чтобы она была одна, я бы не привез ее домой.
— Я в порядке, Ремингтон. Пап, успокойся и присядь, — я хватаю Реми за запястье, и он позволяет мне отвести его обратно в гостиную, чтобы присесть. Родители следуют за нами. Он усаживается и тихо накрывает мой живот ладонью.
Я перевела дыхание и посмотрела на своих родителей:
— Мам, пап, Нора обманула вас. Она не путешествовала по миру прошедшие месяцы. Она сопровождала человека, которого зовут Скорпионом. Она не была ни на Гавайаях, ни на Тимбукту; она ездила с ним в то же самое время, что я ездила с Ремингтоном. Скорпион тоже боец.
Рука моей матери взметнулась ко рту, но это не помогло ей заглушить тревожный вздох.
— Скорпион накачивал Нору наркотиками и удерживал ее рядом с собой. Для того, чтобы ее освободить, Реми сдал ему чемпионат. И я думаю, что ей потребуется помощь и в этом году.
Глаза моей матери резко дернулись вправо от меня и поднялись, а отец даже не моргнул, так как все это время неотрывно смотрел на Реми. По напряжению всех мышц, сидящих рядом со мной, я уверена, Ремингтон тоже не сводит с него глаз.
— Ох, Нора, — мрачно вздыхает моя мать, сжимая голову.
— Ты проиграл из-за маленькой Норы? — внезапно спрашивает мой отец. Он тренер - уважает спортсменов. — Проиграл матч ради нее?
Реми мягко смеется и подается вперед, опираясь локтями на колени:
— Нет. Я проиграл его ради Брук.
Мой отец мгновенно вскакивает, а Реми в это время медленно, с львиной грацией, встает на ноги.
— Ремингтон, я думаю, мы неудачно начали наше знакомство, — мой отец обходит кофейный столик и протягивает руку. Вся его враждебность
Реми даже не смотрит на руку — мгновенно берет и пожимает ее, крепко и твердо, каким и сам является, его голос грубый от эмоций:
— Я Ремингтон.
Глава 13
Ожидание окончено
Она оставила мне сообщение.
В своей комнате, в ту ночь, когда ушел Ремингтон, я обнаружила записку, спрятанную под подушкой:
“Это не то, что ты думаешь. Я вернусь, когда закончится сезон. У меня все под контролем. Пожалуйста, не иди за мной!”
Что. Какого?
Мою реакцию на эту записку с трудом можно описать как “недоумение”.
Я не могу перестать читать ее. Пытаюсь найти скрытое послание между строк, но ничего нет.
Мои родители приходят ежедневно, постоянно говорят о Норе. Они привыкли к тому, что она ветрена и безответственна, но в этом случае, они действительно серьезно обеспокоены тем, что мы им рассказали. Я думаю, единственная причина, по которой они окончательно не теряют самообладание в том, что прежде, чем уйти, Ремингтон попросил их проследить, чтобы за мной был хороший уход, пообещав вернуть Нору домой.
Мои родители просияли. А я?
Я извинилась и вышла в туалет. Где просидела какое-то время, пытаясь отдышаться. Я до сих пор не могу нормально дышать, стоит только подумать о чем-то, хоть чем-то, касающемся Скорпиона... и Реми. Я размышляла, показывать ли родителям записку, но как я могу добавлять беспокойства, когда по сути они не могут ничего сделать? Я просто не могу.
В любом случае, я показала записку Мелани.
— Какого черта это вообще означает? — завопила Мелани, когда я показала ей ее на следующий день.
Она смотрит на меня с полным недоумением.
— Я не знаю.
— Я скажу тебе, что это значит. Это значит: "Я маленькая сучка, о чем ты всегда знала, но отказывалась верить. Я вернусь, как только снова испорчу жизнь тебе и твоему парню. Не пытайся остановить меня." Вот, — сердито сказала Мелани, — что это значит.
Только вот я в очередной раз пытаюсь вспомнить, что она рассказывала мне о Скорпионе, и думаю, что мне стоило быть немного более внимательной.
— Если она вернулась к Скорпиону, тогда Скорпион — это то, чего она заслуживает, — фыркает Мел.
Будучи все так же сбитой с толку этой запиской, я вздыхаю и обращаюсь к еще одной женщине в комнате.
— Жозефина, ты хочешь что-нибудь? — предлагаю я своей домашней мужеподобной телохранительнице. Именно ее Мелани заметила наблюдающей за нами на бое. Я даже не знала, что Ремингтон (этот очаровательный, помешанный на собственничестве нахал) уже нанял кого-то для моей защиты. И Жозефина на самом деле очень милая, но явно большая и опасная женщина.