Мой (лп)
Шрифт:
— Нет, спасибо, мисс Тейт, — произнесит она грубым голосом из угла, где одним глазом смотрит в окно, а вторым — в журнал.
Мелани прикрывает рот рукой, чтобы подавить смешок.
— Ты зовешь Разрывного "Мистер Тейт"? — спрашивает она.
Жозефина вежливо кивает:
— Конечно, мисс Мелани.
— Бруки, я поверить не могу, что кто-то может звать твоего парня "мистер". "Мистер" для чуваков в костюмах. А те две другие женщины-телохранители тоже зовут его "мистер"?
Жозефина кивает, а Мелани продолжает
Кендра и Шантель — два других моих телохранителя, конечно же, тоже женщины, так как Реми не позволит мужикам крутиться вокруг меня. Мужчины постоянно обходят вокруг здания или рядом с лифтами. Ремингтон остался в крайне беспокойном состоянии из-за Скорпиона и Норы, черт бы их побрал.
Пит заверил его: "У них ее сестра. Им больше не нужна Брук, чтобы сломать тебя, — они снова будут делать это через Нору".
— Нет. Нет, я не допущу этого, — пообещала я. Но у меня не было ничего, абсолютно ничего от Норы, кроме этой дурацкой записки.
— Мелани, гнев, который я чувствую, не поддается описанию, — говорю я ей, снова запихивая записку в карман.
— Детка, да меня бы просто разорвало от ярости. Она. Не. Заслуживает. Героя. Такого как Реми, спасающего ее. И ТОЧКА! Она хочет Скорпиона? Скорпион — то, чего она заслуживает!
— Мел, от одной мысли о том, что он сделал ради нас в прошлом году, меня тошнит. Я не позволю ему навредить себе из-за меня или из-за чего-то, касающегося меня. Ни за что. Даже ради этого ребенка!
Мелани обнимает меня.
— Я знаю, только не расстраивайся, хотя бы ради ребенка.
— Мистер Тейт очень счастливый человек, — выпаливает Жозефина из своего кресла, кивая.
— О, Жозефина, для этих двоих должно быть изобретено новое слово, описывающее любовь, — говорит Мелани, откидывая за спину свои светлые волосы и постукивая наманекюренным ноготком по губе, задумчиво сощурив глаза. — Жозефина, мы должны придумать им прозвище вроде "Беннифер", как у всех этих известных парочек. Помоги мне придумать что-то вроде этого, раз уж ты увлеклась желтой прессой. Как насчет "Бреми"?
— Почему бы и мне не придумать "Майли"? Для тебя и Райли, — язвлю я в ответ.
Мелани усмехается и плюхается ближе ко мне:
— Мне нравятся его маленькие дружеские визиты. Он приходил каждую ночь, и это было потрясающе. У него все хорошо складывается, Бруки. Он невероятно верен Реми. Он никогда не бросит то, что имеет, ради меня, а я никогда не оставлю свою жизнь ради него, – она вздыхает и откидывает голову назад, чтобы посмотреть в потолок. – Так что, думаю, мы друзья.
— Друзья с привилегиями.
Она нахально ухмыляется:
— Ага, — затем хватает меня за руку, — но я хочу того, что есть у тебя. Я влюблялась сотни раз за свою жизнь! Но никогда так, как ты. Так что мне интересно, я действительно полюбила, или лишь влюбилась, понимаешь?
Улыбаясь, я накрываю ладонью небольшую выпуклость на
— Здесь. Почувствуй. Это маленький пузырек, о котором я тебе говорила...
Даже Жозефина подошла.
— Это ребенок шевелится? — спрашивает Жозефина.
Я киваю и кладу ее руку рядом с рукой Мелани.
— Я думаю, он как раз начал изучать, как ударить хуком. Но не говори пока мистеру Тейту, — дразню я ее этим "мистером", — я хочу, чтобы он почувствовал это сам, когда буду уверена, что это точно ребенок.
ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ истекает завтра.
Восемнадцатый день истекает завтра.
Я не умерла. Не попала в беду. Нора не пыталась контактировать со мной и этим поставить меня в ужасное положение. Реми не стал темным. Мое разочарование испарилось и Я. ЕДУ. ДОМОЙ. К РЕМИ. ЗАВТРА!
Вместе с моим прекрасным ребенком, в целости и сохранности в моей утробе, которому именно сегодня исполняется 12 недель.
Я чувствую тысячу и одно покалывание внутри, пока собираю вещи. И вещей этих довольно много. Так что, да, в конечном счете, мне дали платиновую кредитную карту и я немного грустила, скучая по моему мужчине. И с дьяволом по имени Мелани, сидящем у меня на плече, пока мы шерстили Интернет, я уступила и купила много детских вещей и несколько нарядов для беременных для себя. Казалось, что чем больше я покупала, тем больше я убеждала силы вокруг — этот ребенок обязательно родится.
Итак, у меня есть маленькие, крошечные красные кеды "Converse", несколько крошечных костюмчиков на всякий случай, и ползунки, на которых было написано "МОЙ ПАПОЧКА ОТЛИЧНО ПРОБИВАЕТ В ГОЛОВУ". Я также упаковала свою книжку - "Чего ждать, когда ждешь ребенка". Которая, как я сказала Мелани, не совсем книга, а чертова библия беременности. Так что все это пакуется в детский чемодан.
Все свои вещи для занятий я складываю в другую сумку, потому что я, наконец-то, буду способна продолжить легкие пробежки и клянусь, прямо сейчас, бег для меня почти приравнен к полетам. Не могу дождаться! Наряду с моей спортивной одеждой, я сложила несколько пар джинсов для беременных с нелепыми поясами на талии (что более нелепо, так это то, что меня беспокоит, как я буду носить их вместо своих обычных джинсов), а также несколько свободных маек для беременных.
Мой телефон звонит, пока продолжаю паковаться, и я беру трубку, в которой слышу голос Пита: "Он взволнован от того, что едет за тобой".
— Ох, Пит, я уже вся готова, — говорю я, осматривая комнату, счастливая, что не придется снова видеть ее какое-то время, затем складываю свои кроссовки в карман на молнии с боку сумки.
— Я имею в виду реально взволнован, — говорит Пит, намеренно покашливая.
Я слышу крик на заднем фоне, и до боли знакомый голос вопит: "Потому что я, твою мать, король!!"