Мой лучший друг - скелет
Шрифт:
Прилетев в очередной раз, птица не услышала мелодии. И в другой раз. С каждым годом она слабела. Всё чаще она просто спала на лету, пока однажды не прилетела на свой камень и не уснула насовсем. Соль покрыла её с головы до лап, и на том месте, где уснула птица, вырос огромный высокий остров, не оставив от неё ни следа. Говорят, что птица всё ещё спит где-то там, в океане, дожидаясь, пока не заиграет гитара её любимого человека.
Я взглянул на Каэр и вздрогнул. Она стала невероятно бледна. Казалось, краски покинули её лицо. Тело местами стало полупрозрачным и, с холодом в сердце,
— Н-ну как?
— Другую, — тихо ответила Каэр, пытаясь нащупать мою руку, — Расскажи другую.
Я взял её за тонкое запястье.
— О девочке и скелете?
— Угу.
Она закрыла глаза, а я, отвернувшись, начал вновь, не давая себе времени задуматься.
— Жила когда-то обычная милая девочка в маленьком тихом городе. Она была очень скромна, и редко разговаривала с кем бы то ни было. Как и у многих детишек в округе, дома у неё не всё было хорошо, поэтому девочка часто гуляла по улице. Она качалась на качелях в одиночестве, так как стеснялась заговорить с ребятами, и год за годом так привыкла к одиночеству, что перестала даже пытаться.
Но однажды утром девочка, проснувшись, поняла, что хочет завести друга. "Как же мне это сделать?" — подумала девочка. Все попытки с кем-то поиграть кончались лишь неприятностями, а дома никто и слушать не хотел о её горестях. И тогда девочка, засыпая, загадала желание. "Хочу, чтобы у меня появился друг". И утром, когда она проснулась и вышла во двор, малышка увидела скелета. Он был большой и страшный, но девочка не испугалась и сразу же подружилась с ним.
Они много болтали и играли вместе. Скелет провожал девочку в школу, помогал ей с уроками, поддерживал в самые трудные минуты и защищал от хулиганов. Он помог ей научиться общаться с другими, и вскоре у них появились замечательные друзья.
Когда девочка выросла и стала девушкой, скелет остался её другом. Он всегда был рядом, что бы ни случилось. И, когда девушка влюбилась в красивого юношу, он помог им быть вместе, и вскоре стал главным гостем на их свадьбе. Когда же девушка совсем-совсем выросла, скелет проводил её в последний путь и уложил в кровать. А затем и сам лёг рядом. Так они и уснули вместе, прожив счастливую и полную приключений жизнь. Конец.
Я больше не чувствовал руки Каэр. И ещё долго не мог заставить себя отвести взгляд от окна. Крупные хлопья снега, кружась, падали вниз. Казалось, весь мир превратился в снежное поле.
Кровать была пуста. Дрожащей рукой, я зачем-то поднял одеяло. Затем — подушку. Не знаю, что именно я там искал.
Но обнаружил только листок.
Разноцветными карандашами были нарисованы два человечка, держащихся за руки. Один — побольше. Другой — поменьше.
И неровная подпись.
"Мой лучший друг — скелет".
Тихий звон ксилофона
— Так в чём же твоё преимущество в том, чтобы быть скелетом?
— Ну, у меня нет кожи, органов, поэтому я не могу испытывать боли в прямом её смысле. А ещё — я волшебный.
Я сидел в баре своего старого знакомого Бела. Его три глаза поочерёдно моргали, рассматривая меня. Белоснежные волосы, как обычно, были невероятно аккуратно собраны в высокий хвост, ни
— Но ты не можешь опьянеть, не способен улыбаться или плакать, не познаешь даже бесценной радости прикосновений к щенку, — Бел удручённо покачал головой.
— Ну, если я не могу опьянеть, то это всего лишь значит, что ты плохой бармен, — я покрутил в руке стакан с янтарного цвета жидкостью и кубиками льда, — Улыбаюсь же я по умолчанию. Как и все скелеты, попрошу заметить. А щенка потрогать… вот за это обидно, да.
Не так давно у Бела появился щенок. До этого у него была собака, но я ни разу не видел её беременной, да и от кого она смогла бы понести потомство, даже если бы захотела? Других псов в этот мир не завозили.
— Как ты его назвал, к слову? И когда уже наконец покажешь?
— Когда она подрастёт, не раньше.
— Так это ещё и девочка? Окружаешь себя прекрасными дамами?
— Не всё же со скелетом языком чесать.
— Ха. А у меня его и нет. Ты его третьим глазом что ли увидел?
Мы перебрасывались ленивыми остротами ещё довольно долго. Я зашёл сюда, честно говоря, просто провести время, так что ничего не имел против.
Мир, в котором я живу, называется Лир. Потерянные души мира реального попадают в него иногда на время, но чаще — насовсем, становясь его частью. Они пребывают в куполах, маленьких идеальных для них измерениях, где живут счастливой и беззаботной жизнью, обеспеченные всем необходимым для комфорта. А потом становятся камушками на Сером берегу. По крайней мере, так это задумывалось.
Этот бар — один из таких куполов. Его хозяин — необычный бармен, способный читать мысли и в буквальном смысле творить еду из воздуха. Дверь в его бар можно открыть практически откуда угодно, но я предпочитаю входить по старинке.
Первое, что видят люди, впервые приходящие сюда — идеально сервированные столики, только и ждущие прихода гостей. Затем их взгляд обычно переключается на книжные шкафы, стоящие вдоль стен. Все книги на них пустые, и наполняются текстом лишь тогда, когда их берут в руки. Причём истории подбираются под вкус читателя, но мне с ними редко везёт — так как устоявшихся предпочтений у меня нет, книги показывают всё подряд: детективы, мистику, фантастику, но мне редко что из предложенного нравится. Когда я работал на Бела и был официантом в его баре, отрабатывая свой долг, то часто листал их. Иногда я пытался выяснить у бармена, где скрываются колонки, из которых слышится тихая ненавязчивая музыка, но он не выдавал своих секретов. Вполне в его духе.
— Как там твой депрессующий приятель? — Бел налил мне ещё немного жидкости в стакан, и я с готовностью опрокинул его в себя. Благодаря магии Бела, это было одно из двух мест, где я мог познать радость вкуса. Еда и напитки растворялись во мне моментально, стоило им попасть внутрь. Перевод продукта? Возможно. Ведь есть мне совсем не нужно. Но я радовался любой возможности что-то попробовать — для скелетов органы чувств невиданная роскошь.
— Депрессующий приятель, как ему и подобает, депрессирует, — бодро сообщил я бармену.