Мой лучший враг
Шрифт:
– Ты всегда была моим другом и даже больше чем другом. Ты была частью моей жизни. Мы всегда были с тобой вместе. Мы шли по одной прямой. Знаешь, я часто думаю о том, что было бы, если бы не было того дня. Мы и дальше бы шли также вместе. Я не стал бы тупым психопатом. Наверное, меня любили бы все. Учителя, ученики, да все вокруг. А мы бы с тобой были парой, самой красивой парой в школе. Мы были бы счастливы. Мои родители не развелись бы. Я бы рос в счастливой полноценной семье. Мать не запила бы. Сестренка все время бы улыбалась, а не заикалась от страха и пряталась по углам, как мышь. Я часто
Я трясу головой. Не хочу думать над его словами. Не хочу представлять себе другую возможную жизнь. Ту, где мы бы шли рука об руку. Нет. Думать о ней, представлять себе ее – это слишком жестоко.
В моих глазах стоят слезы. Я закрываю глаза. Две горячих слезы медленно текут по щекам.
Стас говорит почти шепотом:
– Больше всего на свете я сейчас хотел бы пробраться в твою голову и узнать, о чем же ты молчишь, черт побери.
О чем я думаю? О том, что, может быть, если бы он рассказал мне все раньше, я бы простила его. Постаралась понять. И не было бы произошедшего в яме.
Я слышу шаги. К нам подходит охранник, просит покинуть территорию, так как парк давно закрыт. Стас подходит к нему, они о чем-то разговаривают. Затем Стас подходит ко мне.
– Я уломал его включить эту карусель для нас. А потом мы уйдем.
Я удивленно смотрю на него. О чем это он?
Стас смотрит на меня с надеждой.
– Мы даже в детстве не катались на аттракционах! Мы столько пропустили… Давай прокатимся! Забудем обо всем хотя бы на пару минут. Будет здорово, правда, здорово!
Я думаю над предложением. В конце концов, сейчас нам обоим нужно немного искренней и детской радости. Закрываю на поясе защитную цепочку.
Стас садится на кресло на другой стороне, чтобы наш вес правильно распределялся.
С каким-то радостным и волнующим чувством в груди я жду. Я слышу длинный сигнал, карусель трогается. Губы без моей воли растягиваются в улыбке.
Наши кресла поднимаются в воздух. Мы начинаем кружиться. Нас поднимает на небольшую высоту, но я могу видеть весь парк.
Мимо меня проплывают другие аттракционы, фонари, скамейки и дорожки. Я думаю обо всем хорошем, что у нас было со Стасом. О нашей дружбе, об играх, о наших маленьких обычаях и традициях.
Эти волшебные три минуты пролетают как короткое мгновение. Карусель останавливается, и я снова возвращаюсь к реальности. Думаю о том, что больше не смогу этого выдержать. Не смогу выдержать его взгляда и его слов.
Карусель еще не остановилась до конца, но я отщелкиваю цепочку, спрыгиваю с нее и ухожу прочь.
Я не хочу впускать этого человека в свою жизнь. Больше никогда.
Может быть, он что-то кричит мне. Может быть, повторяет мое имя снова и снова. Я не слышу его.
«Бросишь мне улыбку в окошко, когда я уйду?»
Нет. Не будет больше никаких улыбок.
Я ухожу, не оборачиваясь, а перед глазами стоит его лицо.
В его глазах я вижу Небо. Но это Небо теперь навсегда затянуто грозовыми тучами.
Глава 46
Спустя
Он стоит перед железными воротами. Ворота медленно открываются. Он оборачивается и в последний раз смотрит на место, в котором провел последние два года.
Он смотрит на низкие двухэтажные пансионы. Под ногами – треснутый асфальт, по периметру – редкие сухие кусты и высокий бетонный забор. Он хмыкает – почти как на зоне. Хотя свои познания о зоне он приобрел только из фильмов…
Он трогает руками затылок, чувствует под пальцами короткий колючий ежик. Усмехается – да уж, местные воспитатели, обладатели военной выдержки и титановых душ, пришли в ужас от его золотистых локонов. Первое, что они сделали – схватились за машинку. С какой тоской он смотрел, как золотистые прядки падали на пол, будто волосы – последнее, что его связывало с прошлой жизнью.
Стас выходит за пределы школы, останавливается у дороги. Вглядывается в поток проезжающих мимо машин.
Он одет в спортивный костюм, в руках – большая сумка. Выглядит он не очень. Сильно исхудал, под глазами – синяки. Да и короткая стрижка ему явно не идет.
Он ждет. И чтобы скоротать время, он смотрит на бетонный забор и вспоминает свой первый день в этом месте.
Отправляться в это учреждение было очень страшно. Он привык жить в доме с семьей. Переезжать в неизвестное место, жить с неизвестными людьми… Это пугало, очень пугало. Он так и не смог привыкнуть к этому месту, отсчитывал дни до конца. Больше всего на свете он хотел видеть свою семью. Мать, отца, сестру. Особенно отца. Ему не хватало его поддержки, каких-нибудь ничего не значащих слов. Мать и сестра навещали его, а отец приехал один единственный раз. Сказал, что Стасу не следует возвращаться домой. Сказал, что всем так будет лучше. «Я буду посылать тебе деньги первое время… Пока не обустроишься».
Вот и весь разговор.
Вот так. Все просто хотят вычеркнуть его из жизни. Выбросить на помойку.
После этого разговора Стас стал думать, а что же ему делать дальше? После того, как выйдет отсюда?
Он созванивался с Егором, они стали вместе размышлять над своим будущим. Ведь по сути Егор – его единственный друг. Тот, кто останется с ним до конца, несмотря на все разногласия между ними.
Стас знал, что у Егора тоже не все в порядке дома. Старший сын в семье, где помимо него еще пять детей… Старшая сестра нагуляла живот, ждет пополнения… Родители вежливо, но твердо попросили его освободить комнату. «Сынок, ты уже взрослый…»
Они решили после возвращения Стаса покинуть свои дома, снять на двоих жилье, найти работу, как-то обустроиться в их новой жизни. Взрослой жизни.
Егор. Вот кого он хочет видеть и с кем хочет делить жизнь. Не всех этих безмозглых парней из своей компании, которые преданно смотрят ему в глаза и которые готовы поддержать любую его идею. Нет. Ему нужен Егор. Человек, который умеет определять границы. И который может вовремя остановить и сказать: Стас, хватит. Ты перегибаешь палку. Вот такой человек ему нужен, если он действительно хочет стать нормальным, а не скатиться в пропасть безнадеги и жестокости.