Мой лучший враг
Шрифт:
Нас было четверо. Четверо мушкетеров.
И я вдруг неожиданно поняла, что нашла что-то, что давно искала.
Глава 23
Я шла в школу, как на казнь. Мне казалось, что все будут тыкать в меня пальцем. Смеяться надо мной. На удивление, ничего такого не было. Все вдруг в один миг перестали меня замечать. Как будто меня не существовало. Это было странно и страшно. Так же себя вели и одноклассники. Для них меня просто не было. Я не знала, что хуже – чтобы
Почему меня никто не замечал? Мне казалось, что если я встану посреди коридора, начну кричать и разбрасывать вещи – никто не заметит этого. Насмешки жестоки, но то, что происходило со мной сейчас, было в тысячу раз хуже. Я сказала Дашке о своих подозрениях, что меня просто стали игнорировать. Она сказала, что я все преувеличиваю, и ничего такого нет. Но как же нет? Я видела! Видела все своими глазами! Я подходила к компании наших девчонок на перемене. Но они не видели меня. Они продолжали болтать о своем, игнорируя меня и мои вопросы. Либо просто расходились в разные стороны.
Они все будто смотрели сквозь меня. Мне хотелось закричать, разбросать вещи, сделать что-нибудь, чтобы показать: я здесь, я живая.
Лучше слышать смешки за спиной, чем ощущать всем телом это холодное равнодушие.
Как будто вся школа объявила мне бойкот.
У меня появилась новая команда поддержки. Рома – он больше не сторонился меня. А также Антон и Серега тоже были на моей стороне, хоть они и учились в других классах. Серега – в седьмом, Антон – в восьмом.
На счет Антона и Сереги – до нашего момента я даже и не подозревала об их существовании. Просто не замечала их. Как сейчас другие не замечали меня.
Мы первый раз сидели в столовой все вместе. Я, мальчишки и Даша. Это был день их знакомства. Перед этим Рома сильно волновался – я поняла, что к Даше он неровно дышит. Мы сидели за столом. Мальчишки бесстыдно разглядывали Дашу, как диковинное животное в зоопарке. Даша нервно стучала стаканом о стол. Чтобы произвести на Дашу впечатление, Рома стал показывать Даше фокус – он запихивал в уши ластики.
– В левое влезает три, а в правое всего два, – пояснил он. – Это, наверное, потому, что в детстве меня батька за левое ухо поднял и хотел привесить меня к люстре. Но тогда еще с нами мама жила и не дала меня привешивать. Эх, жалко, мне кажется, если б я повисел бы так на люстре, то сейчас мог бы и все пять ластиков запихать…
Дашка была в легком шоке. Она не привыкла к такой компании.
Пинком распахнулась дверь в столовую. Вошел Стас.
Он удивленно посмотрел на наш стол и первым делом подошел к нам.
– Что это тут за бунт ушастых? Заговор? Против вашего короля? Ну, отвечайте? Шляпа, что молчишь? А ты похудел за каникулы!
Он потормошил Рому за щеки.
– Гном! – Стас удивленно посмотрел на меня. – Я смотрю, ты нашла себе новую семью. А вы все похожи, ребята! Только вот… Дынька? А ты чего тут забыла?
– Я – ничего! – быстро
Стас был в каком-то подозрительно веселом настроении. В этот раз он не сделал нам особо ничего плохого – немного постоял над нами, потрепал Антона за уши, вылил на Рому его чай и ушел к своим.
– Вы заметили, он какой-то добрый сегодня? – шепнул мне Серега. – Просто постоял и все… Даже не пнул. Ни разу.
– На меня поглядите! – верещал мокрый и липкий от чая Рома. – Мой батька за грязную рубашку повесит мои яйца на забор.
Мы хихикнули.
– Это не шутка! – оскорбился он. – Батька сам так и сказал: придешь домой грязный, твои яйца будут сушиться на заборе.
– Ладно. Пойдем в туалет тебя отмывать, – сжалился Антон.
Я пришла на урок.
– Прости, – шепнула Даша. – Я просто боюсь его. Вы… Вы сильные. Я не такая. Я не выдержу, если он и меня припишет… В ваш клуб. Я не справлюсь.
– Ты не Даша. Ты Долли. Овечка Долли. Куда стадо, туда и ты, – немного резко сказала я.
Дашка вздохнула. Отвернулась от меня и стала что-то строчить в тетради. Потом выдернула лист и протянула мне.
«Прости. Думай, что хочешь, но я и правда не смогу все это вытерпеть. Я всегда буду твоей лучшей подругой, но вряд ли я смогу ходить с вами вместе в столовую. Я боюсь. Хотя твои друзья мне понравились, они смешные».
Я посмотрела на Дашу. Она виновато поджала нижнюю губу.
– Не делай так, – сказала я.
Она еще сильнее подвернула губу и сделала виноватые глаза.
В этом вся Даша. Что с нее взять?
– Я прощена? – спросила она.
– Так уж и быть, – заворчала я.
Она улыбнулась.
На уроке я наблюдала, как Федор Владимирович теребил край своего галстука. На удивление, он ни разу его не понюхал.
Мои мысли вернулись к Стасу. Какой следующий шаг он предпримет? Неужели и дальше будет продолжать эту интернет- и телефонную травлю? Я уже боялась залазить на свою страницу, не представляла, что меня там ждет. Я боялась, что он еще что-нибудь придумает. Что-нибудь более жестокое. Но пока что Стас был в хорошем настроении, и наша маленькая коммуна должна радоваться, что сегодня нам подарили спокойный день жизни. Не считая облитого чаем Ромку.
В четверг после геометрии я шла по второму этажу, думая о том, какая математичка тварь, что она так несправедливо поставила мне тройку за контрольную.
– Мицкевич! – услышала я за спиной рев.
Ноги приросли к полу. Стас, это кричал Стас! Что ему нужно?
– Мицкевич, а ну стоять!
Коленки задрожали. Разумом я понимала, что надо бежать, но ноги не слушались.
Кто-то толкнул меня в спину. Я обернулась и увидела испуганного Ромку.
– Быстрей-быстрей! Бежим!